* * *

Лето 1942 года, видимо, является самой низкой точкой для стран антигитлеровской коалиции. Европа почти целиком находилась в руках нацистов, а в Азии японцы устремились к Индии и Австралии. В середине 1942 года антигитлеровская коалиция пережила своего рода критический период, связанный с тем, что противники на всех фронтах теснили великую коалицию, и переломить эту тенденцию никак не удавалось. В Атлантическом океане германские подводные лодки грозили изолировать Америку от основных полей сражений в Европе. В Тихом океане японцы, несмотря на большие потери у острова Мидуэй, не сбавили скорости своего продвижения на юг и на восток, к Австралии. На южном фланге советско-германского фронта вермахт не прекращал давления, тесня Красную армию к кручам Кавказа и волжским берегам.

Но существовал и невидимый фронт науки, где исследования и разработки могли перевернуть хрупкий баланс, неустойчивое соотношение противостоящих сил. Никто не имел доступа к ядерным исследованиям в тоталитарной Германии, но было точно известно, что германская наука на этом направлении движется вперед. Нацистские вожди уже предвкушают. Геббельс пишет в дневнике: “Исследования в области атомного оружия достигли той точки, когда результаты уже могут быть использованы. Грандиозные размеры разрушений могут быть осуществлены минимальными усилиями… Современная техника дает в руки человеческих существ невероятные средства разрушения. Германская наука находится в авангарде исследований в этой области. Важно, что мы находимся впереди всех, ибо тот, кто осуществит революционный прорыв в научных изысканиях, имеет наибольшие шансы добиться победы”.

Зная о ядерных разработках немцев, лидеры западных стран ищут пути обгона. Рузвельт и Черчилль на встрече летом 1942 года немало часов посвятили «трубочным сплавам», как, согласно английской терминологии, назывался проект военного использования атомной энергии. Именно в эти дни, видя реальную опасность дезинтеграции Британской империи, Черчилль согласился предоставить результаты всех работ английских физиков и согласился при этом на главенство в атомном проекте американцев. В июне 1942 года Рузвельт поручил военному министерству взять работу над проектом в свои руки. С целью централизовать организационные усилия Рузвельт назначил бригадного генерала Лесли Гроувза главным ответственным за реализацию проекта «Манхеттен».

Решающим днем в германском подходе к атомному оружию было 6 июня 1942 года, когда Нобелевский лауреат – физик Гейзенберг встретился с министром военного производства А. Шпеером, близким к Гитлеру, и доложил ему о ходе исследований в области использования урана. Он сказал, что Германия определенно имеет необходимые знания для получения атомной энергии из урана, и что теоретически возможно создание атомного оружия. Но впереди лежало решение сложных технических проблем: нахождение критической массы, исследование цепной реакции – огромные и дорогостоящие эксперименты. Шпеер пришел к выводу, что работы следует продолжать, но следует при этом учитывать ограниченность германских ресурсов и фактор времени. В этом Шпеер прямо повторял Гитлера: тот, будучи на данном этапе уверенным в победоносном для себя окончании войны, приказал закрыть все проекты, касающиеся новых видов оружия, за исключением тех, которые будут готовы к полевым испытаниям в течение шести недель.