Участник встречи в Касабланке пишет: «Ему несут завтрак; затем Черчилль посылает помощника за какими-то материалами вниз (премьер-министр находится на втором этаже виллы); в это время Черчилль звонит в колокольчик, чтобы позвать личного секретаря и спросить о последних новостях, затем он просит позвать, скажем, представителя военных или разведки, затем требуют зажечь сигару. Затем кто-то должен позвонить Гопкинсу по телефону и все это время премьер-министр наслаждается полусидя, полулежа в своей кровати, окруженный со всех сторон газетами и бумагой».

Что касается французского вопроса союзной дипломатии, что, прибыв на конференцию, Рузвельт прежде всего дал несколько разъясняющих указаний своему главному поверенному лицу во французских делах Мэрфи: «Вы несколько переступили границу перед высадкой, давая от имени правительства Соединенных Штатов гарантии возвращения Франции всех частей ее империи. Ваше письмо может повредить мне после войны». Это было первое указание на планы Рузвельта – значительно «сократить» французскую империю. «Он обсуждал с несколькими лицами, включая Эйзенхауэра и меня, – пишет Мэрфи, – овладение контролем над Дакаром, Индокитаем и другими французскими владениями».

После встреч с человеком, должным получить всю мощь американской поддержки – Анри Жиро, возглавившим французский имперский совет, Рузвельт убедился, что этот французский генерал ввиду своей политической безынициативности является слабым выбором для американцев. На французском политическом горизонте маячила высокая фигура другого французского генерала и ее нельзя было игнорировать в свете английской позиции. Представитель Черчилля во французской Северной Африке Макмиллан убеждал своего американского коллегу Мэрфи, что движение генерала де Голля, боровшееся с фашизмом с 1940 года и поддерживаемое англичанами в военном и финансовом отношении (была названа сумма в 70 млн. фунтов), не может игнорироваться.

В конечном счете де Голлю было предложено войти в объединенный французский совет, который должен был включать как лондонских, так и алжирских французов. Черчилль взял лично на себя задачу убедить Рузвельта в том, что этот вариант (согласованный с нуждающимся в прочном французском тыле Эйзенхауэром) является приемлемым и наиболее подходящим. В итоге Рузвельт согласился с тем, что он назвал «свадьбой» двух генералов. Рузвельт полагался на Жиро, Эйзенхауэра, на английскую зависимость от американской помощи, на соответствующую зависимость французов, т.е. на те факторы, которые должны были дать американцам ключи к французскому будущему. Не без самодовольства британский премьер-министр послал в Лондон каблограмму, приглашая де Голля прибыть в Касабланку для встречи с Жиро.