Через некоторое время Гершельман сумел найти себе место в Вене, которое позволило ему вернуть свои долги. К сожалению, я получил письмо в день Вашего отъезда в Карлсбад, – вот почему я не смог Вам об этом сообщить, я заплатил сумму в Ваш банк.

В нашу эпоху бедственного состояния русской эмиграции, свидетелем которого я являюсь в качестве председателя Комитета благотворительности, я уверен, что Вам будет приятно увидеть… [Далее нрзб.]

Я прошу Ваше Превосходительство принять уверения в моей глубокой почтительности.

Штакельберг[303].

Барон Штакельберг жил в Гельсингфорсе и активно сотрудничал в различных русских объединениях.

Вообще же письма эмигрантов были самого разного характера. В начале и середине 1920-х годов – это в основном просьбы о помощи (иногда от совершенно незнакомых Маннергейму людей) или весточки от бывших подчиненных генерала – попытки напомнить о себе, восстановить связь, приветствовать бывшего командира. Эти письма еще полны впечатлений гражданской войны. Первое из них датировано августом 1921 года. Корнет Белгородского уланского полка Сергей Витт, бывший личный адъютант командира 6-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Маннергейма, пытается разыскать своего командира. Его повествование начинается с осени 1917-го, когда Маннергейм решил уйти в отставку и покинул свой корпус, дислоцировавшийся в Румынии.

Почти дневниковая последовательность и точность описываемых событий и, в особенности, обилие имен офицеров Добровольческой армии, рядом с которыми он воевал на юге России в 1918–1919 годах, делают письмо Сергея Витта важным историческим свидетельством, а красочный язык повествования – захватывающим чтением. (Письмо приводится целиком в приложении.)

К сожалению, остается неизвестным, что отвечал Маннергейм своим бывшим подчиненным. Его ответные письма, если они даже и сохранились где-то в семейных архивах, пока не найдены. Конечно, он не был в состоянии помочь всем.

В. Соколов – Г. Маннергейму