1) семьи русской военной и гражданской администрации, т. к. все русские учреждения были закрыты;

2) дачники, которые предпочли задержаться;

3) торговый мир;

4) беженцы из-за занавеса.

Для людей, потерявших кров, оборудовали убежище «Солнышко», которое возглавил барон Борис Николаевич Гревениц. (В 1937 году он войдет в состав Особого Комитета и станет его председателем.)

В 1918 году статс-секретарь А. Ф. Трепов добился создания Особого комитета по делам русских в Финляндии. 5 ноября 1918 года комитет был утвержден Сенатом. Он был зарегистрирован как иностранное общество. Две трети его членов должны были быть не финскими гражданами. Бывшие граждане России, не принявшие финского гражданства.

Дух комитета – дух национального русского учреждения. Создан во имя одной цели – посильной помощи проживающим в Финляндии русским эмигрантам. Комитет оказывал моральную, финансовую и юридическую поддержку, помогал в трудоустройстве, имел паспортную часть, убежище для стариков, выдавал пособия, решал учебные дела и т. д.

В 1920-х годах материально необеспеченные русские беженцы были в Финляндии нежелательны, т. к. страна была совершенно не обеспечена продовольствием и жила подарками из Америки, передавшей Финляндии громадные запасы всяких видов продовольствия, заготовленных для населения Петрограда, в освобождение которого от красных в 1919 году не сомневались»[298].

Маннергейм, хотя и знал о дебатах, разгоревшихся вокруг русской эмиграции, никак не мог в них участвовать, несмотря на свое высокое положение регента, даже скорее всего – именно из-за этого. Он, как никто, знал, что камни, бросаемые в русских, летят и в его огород. Но и после 1919–1920 годов, после всех своих напрасных попыток создать единый антибольшевистский фронт, уже отступившись и успокоившись, он не порывал связи с русским офицерством, хотя естественно, этого не афишировал. С военными, осевшими в Финляндии, Маннергейм, разумеется, виделся, но сведений об этих встречах сохранилось немного. Он поддерживал переписку с прежними сослуживцами и друзьями, и те из них, кто не оставил надежд на крушение Советского Союза, держали его в курсе дел антикоммунистической борьбы русской эмиграции. Эти письма посылались, разумеется, не по почте, а с оказией: страна была наводнена советскими агентами, и за контактами столь заметного лица, как Маннергейм, внимательно следили в Советской России. В Финляндии же такие письма могли серьезно повредить его репутации: бывший генерал русской армии и без того вызывал неприязнь у многих ультрапатриотически настроенных сограждан. И неудачу на президентских выборах 1919 года он потерпел отчасти из-за своего российского прошлого.