Маннергейм уже с июня пытался подать в отставку: груз ответственности за неподготовленную к войне армию слишком тяжел, а правительство по-прежнему не желает давать средств на оборону. Президент Каллио все же убедил его повременить.
Готовность Маннергейма идти на компромиссы с СССР касалась лишь большой политики. В частных случаях он не отступал от своих принципов, не забывая подчеркивать, что «русский» и «советский» понятия для него далеко не однозначные, а скорее противоположные. В мае 1939 года полпред Советского Союза в Финляндии В. К. Деревянский жаловался в Наркомат иностранных дел.
17 мая 1939 г.
Зам. Наркома НКИД товарищу Потемкину
Уважаемый Владимир Петрович.
Настоящим считаю необходимым поставить Вас в известность о следующей допущенной маршалом Маннергеймом демонстрации своего враждебного отношения ко мне.
По приглашению президента республики я 26/4 присутствовал у него на обеде. По причине болезни президент на обеде отсутствовал и его замещал Маннергейм. После обеда, когда я вместе с остальными гостями направился отблагодарить хозяев стола, то М<аннергейм>, заметив мое приближение, с целью избежать встречи со мной намеренно отвернулся.
Для отдельных лиц, находившихся в это время рядом со мной, этот маневр не остался незамеченным.
В связи с этим случаем я считаю, что если до сих пор на проявляемое враждебное отношение М<аннергейма> к советским представителям в его личных отношениях можно было не реагировать и не обращать также внимания на его общеизвестное заявление, «что он никогда не подаст своей руки представителям от большевиков», то в данном конкретном случае, когда подобное поведение М<аннергейма> ставит представителя СССР в оскорбительное положение перед другими, мне кажется необходимо сделать такой вывод, что в дальнейшем на приемах, возглавляемых М<аннергеймом>, советский представитель не должен принимать участия, о чем и следует довести официально до сведения МИДа.
Сообщая Вам об этом, я хотел бы получить Ваше мнение по этому вопросу.
ПОЛПРЕД СССР в ФИНЛЯНДИИ /Деревянский/ [355].ПОЛПРЕД СССР в ФИНЛЯНДИИ /Деревянский/
В том, что война неизбежна, Маннергейм давно не сомневался. Его в эти предвоенные месяцы, естественно, беспокоила судьба дочерей: Анастасия – в Лондоне, в относительной безопасности, но Софи живет в Париже. Поскольку маршал понимает, что Франция неизбежно окажется в эпицентре новой войны, он хочет, чтобы Софи, как когда-то, во времена Первой мировой, приехала к нему – больше он ничего не может сделать для нее.