Л. Елецкий – Г. Маннергейму
12 июня 1933 г.
12 июня 1933 г.
Lukavac
Lukavac
Drinska Banovina
Drinska Banovina
Jougoslavie
Jougoslavie
Ваше Высокопревосходительство Глубокоуважаемый Густав Карлович!
Ваше Высокопревосходительство Глубокоуважаемый Густав Карлович!
Только теперь дошли до меня сюда, в эти глухие места, вести о производстве Твоем в Фельдмаршалы, и прошу Тебя принять мое, хотя и поневоле запоздалое, но тем не менее искреннее и сердечное поздравление с получением столь высокого и так редко получаемого звания. Позволь также воспользоваться настоящим случаем, чтобы от всего сердца поблагодарить Тебя за то, чем я обязан Тебе в прошлом, ибо я считаю, что прежде всего Тебе и пройденной под Твоим руководством боевой школе обязан я выпавшей на мою долю высокой честью и счастьем командовать Кавалергардами в конце Великой Войны.
Только теперь дошли до меня сюда, в эти глухие места, вести о производстве Твоем в Фельдмаршалы, и прошу Тебя принять мое, хотя и поневоле запоздалое, но тем не менее искреннее и сердечное поздравление с получением столь высокого и так редко получаемого звания. Позволь также воспользоваться настоящим случаем, чтобы от всего сердца поблагодарить Тебя за то, чем я обязан Тебе в прошлом, ибо я считаю, что прежде всего Тебе и пройденной под Твоим руководством боевой школе обязан я выпавшей на мою долю высокой честью и счастьем командовать Кавалергардами в конце Великой Войны.
Что касается настоящего моего положения, то вот уже двенадцать лет сижу я здесь, в глуши босанских гор, и работаю на фабрике, которая заброшена сюда благодаря близости угольных копей и источников соленой воды. Чувствую себя я здесь как бы отрезанным от всего мира и почти совсем одичавшим. Редкие вести, получаемые из Белграда от Объединения Улан Е. Величества и из Парижа от «Кавалергардской семьи», да воспоминание о незабвенных днях, проведенных мною во главе славного полка, являются теперь для меня единственной отрадой и единственным утешением в теперешней убогой, безрадостной и беспросветной жизни. Но думы и мысли, связанные с командованием полком, в котором я встретил так много внимания и сердечности, связываются всегда с мыслями о Тебе как о главном виновнике выпавшей на мою долю чести.
Что касается настоящего моего положения, то вот уже двенадцать лет сижу я здесь, в глуши босанских гор, и работаю на фабрике, которая заброшена сюда благодаря близости угольных копей и источников соленой воды. Чувствую себя я здесь как бы отрезанным от всего мира и почти совсем одичавшим. Редкие вести, получаемые из Белграда от Объединения Улан Е. Величества и из Парижа от «Кавалергардской семьи», да воспоминание о незабвенных днях, проведенных мною во главе славного полка, являются теперь для меня единственной отрадой и единственным утешением в теперешней убогой, безрадостной и беспросветной жизни. Но думы и мысли, связанные с командованием полком, в котором я встретил так много внимания и сердечности, связываются всегда с мыслями о Тебе как о главном виновнике выпавшей на мою долю чести.