Нулато

В своей книге Загоскин рассказал историю одиночки в Нулато, она была трагична и в то же время характерна для Аляски. Основала одиночку команда штурмана Малахова, который шел тем же маршрутом, что и Загоскин, точнее, экспедиция Загоскина шла по следу Малахова. В начале февраля 1838 года Малахов вышел со своей командой из Михайловского редута и за три недели дошел до Квихпака.

Здесь местные жители стали отговаривать их идти дальше, стращали нападением племен в верховьях реки, которые якобы относились враждебно к русским. Но Малахов не первый день жил в Америке и цену таким россказням знал хорошо. Не принимая их в расчет, он отправился дальше. Выменянные по дороге меха и лишних собак оотправил обратно в редут, а сам с четырьмя сопровождающими к началу марта добрался до устья реки Нулато.

Здесь, в многолюдном туземном жиле — только местных было 30 человек, не считая малолетних детей и торговцев из других племен — их встретили приветливо, староста поселил гостей в своем зимнике, угощал, рассказывал о верховьях Большой реки. Малахов прошел 50 миль вверх по Квихпаку и достиг устья его притока, который туземцы именовали Куюкак, что означало — «река». Весной, когда вскрылся лед на Квихпаке-Юконе, он спустился со своей командой по большой воде в залив. Так он стал первым служащим компании, кто прошел от редута Святого Михаила до Нулато и обратно.

Описание маршрута штурман не делал, ограничился измерениями. В 1839 году по поручению компании он вновь отправился на реку Нулато, чтобы поставить там одиночку для торговли с племенами верховьев Юкона.

Как и в свой первый поход, сначала он шел кружным путем — проводники упорно скрывали место переноса, однако затем он все же сумел выведать его и довольно скоро дошел до Нулато. В туземном селении, где так радушно его встречали в прошлом году, свирепствовала оспа. Староста похоронил всю свою большую семью, и когда заболел сам, то поджег жилище и задохнулся в нем от дыма. Малахов увидел, как оголодавшие за зиму собаки доедали трупы своих хозяев.

Дерябин, приказчик экспедиции Малахова, нашел трех выживших женщин с маленькими детьми и одного мальчика-сироту постарше. Истощенные, они просили «мамыса» — еду. Он накормил их из своих скудных припасов и тем спас от смерти. Так поступал не один Дерябин: русские промысловики часто делились с туземцами последним сухарем и куском рыбы, хотя по весне и сами сидели голодными.

Пройдя полверсты вверх по течению, Малахов и Дерябин срубили избу и вернулись в редут. Зимой в основанной ими одиночке поселился приказчик компании Нордстрем, который пристроил к избе кладовую, баню и начал вести торговлю.