Предстояло вновь подняться по Квихпаку (разные племена именовали его и Юна, и Юкон, и Юкхан), чтобы отыскать короткий путь в залив Коцебу. Температура была плюсовая, двигаться по рыхлому талому снегу тяжело, и в первый день преодолели всего пять миль. На второй день, пообвыкнув — и людям, и собакам требовалось войти в походную колею — прошли уже девять миль. На третий день начались места холмистые, за ними показались прибрежные горы, то подступавшие к самой воде, то удалявшиеся вглубь материка. Обошли два мыса: Каменистый, с высоким утесом, и Горшковый, где туземцы брали глину для изготовления посуды.

Ночевали в жиле Уныльгачтхох. Одному туземцу так приглянулась полосатая английская рубаха Загоскина, что пришлось ее отдать — точнее, выменять на 22 соболя — тулун, который пошел на пошив парки для лейтенанта. Женщины меняли провизию и меха на бусы и синий стеклярус. На следующий день похолодало до минус пятнадцати. Загоскин обратил внимание, что, чем больше они удалялись от залива, тем суровее становились холода, и чем ближе подходили к верховьям Юкона, тем дешевле были меха и дороже провизия. Когда вышли к устью реки Юннако, именуемой на карте Малахова Куюкаком, проводник Татлек-Волосатый встретил приятеля, и тот пригласил всех в свое жило. Приняли их радушно, и Загоскин решил дать отдых команде.

Была и другая, более веская причина для отдыха — у лейтенанта опухла нога «от тяжести лапок или отвычки на них в ходьбе»: «Последствия такой опухоли остаются нередко навек пятнами или небольшими желваками; к перенесению этой мучительной боли два средства: покой и терпение; первое не всегда может быть приложено к делу, а последним запасаются все посвящающие себя скитальческой жизни». У туземцев был свой способ лечения напасти: они прокалывали место опухоли «ланцетом» (так Загоскин в шутку назвал этот «хирургический инструмент») — проще говоря, заостренным гвоздем или сколом обсидиана. Лейтенант от такой операции отказался, предпочтя покой; а уж терпением он запасся, едва ступил на американский берег.

Первого марта, продвигаясь всё дальше на северо-восток, вышли к левому притоку Юкона, напротив жила Нокхакат. Малахов до этого места не добирался. Однако жители селения, узнав, куда направляется Загоскин, быстро поняли цель его экспедиции и испугались, что потеряют свою прибыль. При появлении «белых людей» они все как один высыпали из жилищ и начали стращать Татлека, чтобы он не вел русских дальше. Заметив колебания проводника, Загоскин с деланым равнодушием заметил: мы-то теперь и без тебя обойдемся, а вот ты не получишь обещанной награды, и до нашего возвращения староста артели не выдаст тебе жены. Хитрость удалась — Татлек не захотел терять награду и еще более жену и согласился идти дальше.