Всего, по данным игумена Дамаскина (Орловского), за период 1929–1933 годов было арестовано около 40 тысяч церковно– и священнослужителей, в том числе в Москве и Московской области – 4 тысячи человек. Число церквей и молитвенных домов в 1935 году в СССР составило 25 тысяч (в 1914 году церквей было 50 тысяч) (42, т. 3, с. 18).
Несмотря на это, религиозная жизнь в стране не угасла. Более половины новорожденных приносили в храмы для крещения, около половины умерших отпевали в храмах. Созданный по указанию ЦК ВКП(б) Союз безбожников терял свою численность, а журнал «Безбожник» – своих подписчиков. Результаты переписи населения СССР в 1937 году поразили власть: из 98,4 млн человек верующими себя назвали 55,3 млн, в том числе 19,8 млн мужчин и 35,5 млн женщин; из них православными себя исповедали 41,6 млн человек, или 42,3 % всего взрослого населения страны и 75,2 % от числа верующих (42, т. 3, с. 20). Вся борьба коммунистов против веры и Церкви начиная с 1918 года, все планы «безбожных пятилеток», вся жестокость и хитроумность ОГПУ оказались почти напрасными.
И в мае 1937 года коммунистическая власть начинает последний и решительный бой против Церкви, намереваясь окончательно уничтожить Православие в России. Массовые аресты верующих прокатились по всей стране. Арестовывали их и осуждали именно за веру в Бога, хотя Особые совещания и «тройки» в качестве основания приговора писали «контрреволюционная деятельность». В 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно 85 300; в 1938 году – арестовано 28 300, расстреляно – 21 500; в 1939 году – арестовано 1 500, расстреляно – 900; в 1940 году – арестовано 5 100, расстреляно – 1 100; в 1941 году – арестовано 4 000, расстреляно – 1 900 (42, т. 3, с. 23).
Так Советская власть завершила 20-летний период гонений на Церковь, последствия чего ощутимы в нашем обществе и сейчас. Правда, в 1943 году И.В. Сталин в условиях жестокой войны по вполне прагматичным соображениям пошел на легализацию Православной Церкви и даже позволил избрать нового Патриарха, которым стал владыка Сергий (Страгородский), стали открывать закрытые церкви, было позволено начать подготовку священнослужителей и издавать один журнал. Но уже в правление Н. С. Хрущева, в 1950-е – начале 1960-х годов, проходит новый этап гонений, правда, без расстрельных приговоров.
Церковь всегда укреплялась на крови мучеников. Еще в первые века христианства верующие люди записывали известия о претерпеваемых мучениях и стоянии за веру своих собратьев. Однако было бы неверным сводить их мученичество к одному геройству. Христианский мученик не герой, а свидетель, писал протоиерей Александр Шмеман, «принятием страданий и смерти он утверждает, что царство смерти кончилось, что жизнь восторжествовала; он умирает не за Христа, а с Ним и тогда в Нем же получает жизнь…» (208, с. 62).