Я должен, товарищи, сказать, что к этому вопросу относительно Великой французской революции и роли якобинизма, Тарле вернулся еще в [19]17-[19]18 году, и вы определенно увидите, как в [19]17– [19]18 г. в зависимости от политической ситуации, как бы он себя не представлял как парящим над объективной действительностью историком, беспристрастным объективным историком, как он совершенно по-разному освещал опять таки одни и те же вопросы. Я уже сказал, – хотя и вас пощадил и не читал этого самого места из Тарле, – как он оценивал во втором томе своей работы, какие он давал резкие оценки якобинизму. Он говорил относительно того, что:

«Робеспьер казнил всех, кого только он мог подозревать, что в одном Париже гибло ежедневно, (читает). бессмысленно и т. д.».

В [19]17 году, как вам известно, после июльских дней, несколько раньше до них, после неудачного июльского выступления Керенского, по требованию Корнилова восстановили смертную казнь на фронте. И тогда Тарле, который сотрудничал очень энергично в газете «День», выступает опять в качестве историка, освещая опыт Великой французской революции. И что он говорит в статье «Двенадцатый час», которая была написана после июльских дней. Он пишет: «Наша революция гибнет. Что нужно сделать для ее спасения?» Как историк, он должен, прежде всего должен показать на исторической иллюстрации. И он указывает этот опыт Великой французской революции: «Робеспьер тоже будет, [цитата]».

Но Тарле предупреждает, что не нужно думать, будто бы террор действовал только против буржуазии и против аристократии. Сейчас же за смертью Марии Антуанетты покатилась голова башмачника. Он пишет, что:

«Казнили буржуазию, рабочих, крестьян. Суровешнейшая, беспощаднейшая судебная репрессия по отношению ко всем мародерам. (цитата). в крестьянском зипуне, и этим Великая французская революция себя спасла».

Но он пишет, что «честь и спасение исторической репутации нашего поколения зависит от того, насколько правительство Керенского сумеет использовать этот исторический пример, насколько оно окажется способным. (цитата). пример Великой французской революции».

Тот самый Тарле, который в [19]12 году извергал гром против применения террора, в [19]17 году говорит, что наше поколение должно следовать примеру Великой французской революции, иначе она погибнет. И тогда он в статье «О спасении армии», где он берет восстановление смертной казни на фронте, говорит: «Если мы хотим спасаться, то мы должны следовать опыту Великой французской революции – восстановите гильотину». Гильотина действовала, он предупредил как историк, что гильотина не только против аристократии и буржуазии, но и против демократических элементов, против рабочих, против крестьян. Последуйте этому примеру и тогда честь нашего положения будет спасена. Вы видите, как Тарле, опять таки в [19]17 году, – я вам говорил, что он оставил документы, которыми, конечно, занимаются, для того и существуют историки, чтобы изучить эти документы.