Как видите, он подчеркивает, что с одной стороны есть высокая степень рабочего класса, способность к экономической борьбе, а с другой стороны есть сознательное самоограничение пролетариата. Как объясняет себе этот тезис Тарле, я к этому сейчас вернусь, но хочу тут же подчеркнуть, что Тарле этой эпохи, первых выпусков своей книги, очень высоко оценивает роль якобинизма. Он подчеркивает, что обычно говорят о том, что якобинцы громили, били, и т. д. Он подчеркивает, что «мои исследования, исследования в области рабочего класса не подтверждают этой общей отрицательной оценки якобинцев». Наоборот, он пишет, что «якобинизм этой эпохи с моей точки зрения должен оцениваться прежде всего по высокой степени интереса к рабочему вопросу. Рабочим на один краткий момент удалось захватить огромное влияние на деле, [цитата].как именно якобинцы [17]93—[17]94 года».

С одной стороны он дает высокую оценку сознательности пролетариата, с другой стороны в высокой степени положительную оценку якобинцев. Откуда она вытекает? Она вытекает из того, что Тарле эпохи первой революции 1905-[19]06 годов был по существу дела левым кадетом, стоял на лево-буржуазных позициях и в своей книге, которая несколько позже появилась «Падение абсолютизма в Западной Европе»[1158], он подчеркивал, какие задачи стоят перед русским рабочим классом, и он говорит, что русская буржуазия прими[ри]ться с царизмом никак не может, что примирение буржуазии с царизмом было бы равносильно самоубийству, и поэтому рабочий класс и не должен опасаться, что русская буржуазия может ему изменить, а наоборот должен целиком поддержать ее в политической борьбе. Вы видите, следовательно, что должен делать рабочий класс – он должен поддержать гегемонию русской буржуазии и довериться ее руководству, потому что буржуазия не может изменить ему. Где русский пролетариат может найти прецедент такого отношения? В Великой фр[анцузской] революции, где пролетариат был способен к организованности, к сознательности и где он политически себя самоограничил, признал гегемонию буржуазии.

Пострадал от этого пролетариат? Ничуть. Посмотрите на якобинизм. Тогда Тарле не прочь был представить себе, что русская буржуазия могла сыграть роль французских якобинцев. Посмотрите, в эпоху якобинской диктатуры положение рабочего класса резко улучшилось. Вот как вы видите, тезис, который Тарле, как русский буржуазный политик выставляет в защиту того, что пролетариат должен себя самоограничить, что пролетариат должен подчиниться руководству буржуазии. Он так это описывает: – когда буржуазия придет к власти, – этот тезис он подчеркивает на основе опыта Великой французской революции. И поэтому совершенно не случайно Тарле должен был подчеркнуть высокую сознательность пролетариата, потому что этой экономической организованности пролетариата соответствует политическое самоограничение пролетариата. Не какой-нибудь дикий невежественный пролетариат выступает. Нет, именно организованный, именно сознательный, понимающий необходимость равенства, этот пролетариат сознательно себя политически самоограничил. Вот вы видите первую работу Тарле, именно тот тезис, который он выдвинул, тезис о политическом самоограничении пролетариата, он исходил из определенной политической установки Тарле, находящегося под влиянием первой русской революции, Тарле эпохи этой, левый кадет. Но очень любопытно, если вы возьмете последующие работы Тарле, в частности второй том его работы «Рабочий класс эпохи Французской революции», то вы увидите, что там у него уже оценка совершенно иная. Я вам огласил оценку, где он пишет относительно того, что в эпоху якобинской диктатуры положение рабочего класса резко улучшилось.