Предполагаю, что у вас возникло много вопросов ко мне. Готов с вами встретиться и все рассказать лично. Выйду на вас сам. Простите. Янис. Рига».

Естественно, это письмо весьма взволновало не только редакцию «Вне закона», но и всех, кому дорого имя Виктора Цоя. Ведь причины трагедии приняли совершенно иные формы и очертания, ранее бывшие просто немыслимыми. Прошло две недели после получения данного письма, никаких звонков и писем больше не поступало, и сотрудники редакции стали воспринимать все как чью-то злую шутку. Но еще через неделю в редакции журнала раздался звонок. Звонил тот самый Янис и назначил встречу, но не в Петербурге, а в Риге. Журналисты «Вне закона» договорились с ним, что встретятся в Риге, в условленном месте. Но, к сожалению, данная встреча не состоялась… Как сообщили собственные рижские корреспонденты «Вне закона» – в условленный час в условленном месте к ним подошли двое интеллигентно одетых мужчин. Один молчал, а другой достаточно вежливо, но тоном, исключающим возражения, произнес с легким латышским акцентом: «Занимайтесь своим делом и не суйте свой нос куда не следует. Что же касается так называемого Яниса, то запишите его персону на счет вашего больного воображения».

Вот и все. Больше журналистам «Вне закона» выяснить ничего не удалось. Кто был этот Янис? Кто были эти люди? До сих пор неизвестно…

Вот такая вот статья. Весьма интересно и загадочно. Однако после первого опубликования данную статью перепечатывали лет 7–8 подряд к каждой годовщине смерти Виктора, не забывая, однако, менять даты и время обращения Яниса в редакцию газеты, что, само собой, отнюдь не играет на руку правдивости данной статьи.

Тем не менее многие, например, упомянутый выше Юрий Владимирович Белишкин, неугомонно продолжают придерживаться своей точки зрения.

Юрий Белишкин:

Да, история с письмом раскаявшегося Яниса смахивает на придуманную, но возникла она не на пустом месте. Слишком много белых пятен в официальной версии, и я поддерживаю тех, кто продолжает сомневаться и искать истину.

Ирина Легкодух:

«Москвич», который я вместе с Цоем брала, был для меня уже вторым, он очень скоро после покупки как-то раз взял и остановился – и ни с места на светофоре (слава Богу). И не едет. Я стою как дура, все бибикают, включила аварийку. Кто-то помог, открыли капот – а там рулевая тяга отвалилась. Человек говорит: «Вы, девушка, просто в рубашке родились».

Ужасная машина, ее всю перебирали и перетягивали, удивительно, как я не убилась на ней тоже… Я совершенно исключаю такую мысль, что нам нарочно подсунули аварийные машины, на одной из которых я чуть не разбилась, а Витя на другой погиб. Это, конечно, был бы увлекательный детективный сюжет, но, мне кажется, совершенно надуманный и нереалистичный. Посудите сами: если Цой был уже практически состоявшаяся звезда и, предположим, вокруг него могли плестись какие-то неизвестные интриги, то уж я-то, в то время неизвестная девушка, кому была нужна, кому могла помешать? Я думаю, что нам просто не повезло, причем закономерно, с неизбежностью (мне, к счастью, не повезло чуть-чуть, а Вите – трагически), потому что все эти «Москвичи», азлковская продукция, наспех с левыми хитростями распродаваемые, были просто гадость недоделанная.