Генерал Линевич если и поверил в собственные силы, то не смог полностью откинуть сомнения и глубоко вникнуть в ФАКТОР ВРЕМЕНИ, по которому до начала наступательной операции ему отмерялись даже не дни, а часы.

Целых двенадцать дней после получения высочайшей санкции на вооруженное ДЕЙСТВИЕ, подразумевающее полный разгром противника, прошли в пустопорожних разглагольствованиях и бесполезных совещаниях.

Все-таки армия – это не парламент и не Учредительное собрание; в войсковых штабах всегда принято мало говорить, а если говорить, то исключительно по делу, но много и решительно действовать.

Утонув в несвойственных для военной среды ДЕБАТАХ, главком Линевич дождался очередного указания из Петербурга, дезавуировавшего распоряжение предыдущее: 19 августа 1905 года Полевой штаб в Маньчжурии получил депешу императора о достигнутом соглашении российских и японских уполномоченных в Портсмуте.

Вскоре, 23 августа 1905 года, мирный договор между Россией и Японией был подписан.

К моменту заключения мира численность японских войск на всех театрах военных действий определялась в 442 тысячи человек, из них в Маньчжурии – 381 тысяча штыков и сабель.

31 августа 1905 года Куропаткин, вконец расстроенный таким конфузным завершением многообещающей военной эпопеи, в пылу эмоций подает рапорт Линевичу об освобождении от должности командующего 1-й Маньчжурской армией, одновременно, как прожженный игрок-царедворец, надеясь быть услышанным в столице, направляет телеграмму аналогичного содержания военному министру А.Ф. Редигеру.

Хочет напомнить о себе, но не понимает, не хочет понимать, что он уже ОТЫГРАННАЯ, никому не нужная фигура.

Реакции на рапорт никакой: молчаливый отказ и отсутствие ответа – и от министра Редигера, и от главнокомандующего Линевича, хотя, откровенно говоря, кто такой сейчас Линевич?

Повторить грандиозный успех, достигнутый во время подавления Боксерского восстания, Николай Петрович Линевич, необоснованно затянувший в августе 1905 года оперативную паузу, увы, не успел, хотя все факторы оперативной обстановки к моменту завершения войны сложились против изнуренных войной японских вооруженных сил.

Заслуга принявшего из рук Куропаткина пост главнокомандующего Маньчжурскими армиями Линевича заключалась в том, что после проигранного Мукденского сражения он не ушел стремительно далее на север к Харбину, а остался на Сыпингайской оборонительной линии, сумев вновь собрать в единое целое, встряхнуть и привести в порядок грозную армию, провел колоссальный объем административно-распорядительной работы по подготовке будущих военных операций, тщательно скрыл от окружающих свои сомнения в скорой победе, в то же время вселив в противника неуверенность относительного благоприятного для него развития дальнейших событий на фронте.