4 января 1917 года он доложит военному министру Д.С. Шуваеву:

«…дикая и озверевшая толпа чувствовала себя вне опасности, и только прибытие карательного отряда положило конец этой кровавой расправе с ни в чем не повинными русскими людьми…».

«…дикая и озверевшая толпа чувствовала себя вне опасности, и только прибытие карательного отряда положило конец этой кровавой расправе с ни в чем не повинными русскими людьми…».

На 1 февраля 1917 года военно-полевыми судами в Туркестане за участие в восстании к смертной казни приговорено 347 мятежников. Генерал-губернатор Куропаткин свой властью отменил 320 смертных приговоров.

Объясняя мотивы видимой мягкости и не всегда характерного для военного человека проявления гуманности к покоренным варварам, в докладной Николаю II 22 февраля 1917 года он изложит следующие соображения:

«Считая, что главными виновниками являются главари и туземцы, непосредственное участие которых в убийстве русских людей доказано, я признал возможным смягчить наказание для темной массы виновных».

«Считая, что главными виновниками являются главари и туземцы, непосредственное участие которых в убийстве русских людей доказано, я признал возможным смягчить наказание для темной массы виновных».

Телеграмма о причинах милосердия к падшим будет одной из последних докладных Куропаткина императору.

После монархии

После монархии

5 марта 1917 года генерал-губернатор Куропаткин собрал на Соборной площади Ташкента весь военный гарнизон, включая юнкеров Военного училища, школы для подготовки прапорщиков пехоты и старший класс кадетского корпуса.

Кратко и четко довел информацию о перевороте и приказал зачитать собравшимся манифест об отречении от престола Николая II, акт об отречении его брата Михаила, приказ командующего Туркестанским военным округом генерала от инфантерии Куропаткина о подчинении Временному правительству.

В жесткой форме потребовал от всех военнослужащих беспрекословно «повиноваться новому правительству свободной России», быть в готовности «все силы, средства и даже жизнь положить для достижения полной победы на фронте», при этом неуклонно соблюдать воинскую дисциплину и «поддерживать везде и всегда полный порядок».

Из дневника А.Н. Куропаткина от 6 марта 1917 года:

«Порядок до сих пор нигде не нарушался. Войска перешли к новому порядку управления Россией без нарушения присяги. Мне, старому служаке, хотя и глубоко сочувствующему новому строю жизни России, все же было бы непосильно изменить присяге…».

«Порядок до сих пор нигде не нарушался. Войска перешли к новому порядку управления Россией без нарушения присяги. Мне, старому служаке, хотя и глубоко сочувствующему новому строю жизни России, все же было бы непосильно изменить присяге…».