«Дорогой Алексей Максимович!

Посылаю Вам свою речь на совещании молодых писателей. Речь имею намерение опубликовать. Очень хотелось бы получить от Вас замечания по вопросам, затронутым в речи.

Заранее Вам благодарен.

Уважающий Вас

А. Косарев».

Выше уже рассказывалось об этом совещании, но в том рассказе о нем была опущена существенная часть косаревского выступления. В ней Саша затронул очень тонкий вопрос: о взаимоотношениях критиков и писателей. Оказывается, Косарев был встревожен критическим разбором творчества Александра Фадеева, сделанным литературоведом Д. П. Мирским, вернувшимся в 1932 году в Советский Союз из эмиграции. Мирскому понравился фадеевский «Разгром», а вторую часть «Последнего из Удэге» он подверг серьезной критике. К тому же сделал это остроумно и страстно.

Косарев знал, что этот критик — сын бывшего либерального царского министра П. Святополка-Мирского, читал курс русской литературы в Лондонском университете и королевском колледже. Этого было вполне достаточно, чтобы усмотреть в критике Мирского «идеологическую атаку» на пролетарского писателя. И Косарев ввязался в «бой».

«Надо с особой остротой подчеркнуть, что критиковать наше строительство не с советских позиций мы никому не позволим, — говорил на той встрече Саша. — У нас же иногда предоставляют право на критику людям, не имеющим на это никаких оснований. За при-мерой далеко ходить не надо. Есть у нас писатель Фадеев… Советские читатели его знают, ряд его произведений любят. Он неплохо писал о нас, о нашей партии, о пашей борьбе. Он вложил посильное в нашу литературу и, несомненно, еще многое даст. И вот откуда-то взялся «критик» Мирский и в один присест «вычеркнул» его из нашей растущей литературы, «уничтожил» Фадеева как писателя. Извините, подписывать «смертный» приговор таким борцам за советскую литературу, как Фадеев, мы вам позволить не можем, тем более что в отличие от целого ряда борцов за наше дело вы оснований и права на этот счет имеете, мягко выражаясь, очень немного».

Процитированная часть выступления Косарева вызвала у Горького глубокую досаду, даже серьезно расстроила писателя. В своем ответе Алексей Максимович писал:

«Дорогой т. Косарев —

внимательно прочитать Вашу речь не имею времени. Бегло прочитал ее — чувствую… «инцидент» Мирского — Фадеева — на мой взгляд — искусственно раздут…

Крайне сожалею, что Вы поднимаете вопрос о травле Мирского за критику. Право это принадлежит каждому человеку хорошо грамотному и знающему литературу, если он даже не коммунист. Мирский — член английской компартии, и нужно считаться с тем, какое впечатление произведет в Англии отношение к нему, принявшее характер травли. Второе: травля эта дезорганизует внепартийных литераторов, внушая им, что нельзя критиковать писателя партийца. Третье: мы должны ценить грамотных людей, у нас их все еще слишком мало… послушайте меня, выступите публично в печати…»