Сейчас подготавливаем и думаем двинуть такие вопросы, как снабжение детского издательства хорошей, доброкачественной бумагой, создание прочной собственной полиграфической базы. Нам в этом отношении идут навстречу в ЦК ВКП(б) и обещают помощь…

Решили создать при Детиздате специальный художественный совет из высококвалифицированных художников для того, чтобы в нем предварительно обсуждать образцы издаваемых книг, иллюстраций и покончить с тем невниманием, которое до сих пор было к художникам, работающим в детской литературе.

В общем, входим в гущу всех наиболее острых вопросов детской литературы и у нас есть твердая уверенность в том, что при Вашей активной поддержке, под Вашим непосредственным руководством мы сумеем создать большую советскую детскую литературу.

У нас, Алексей Максимович, даже возникла мысль (как Вы к этому отнесетесь?) через 1–2 года, а может быть и раньше, созвать всесоюзный съезд детских писателей. Не правда ли, это было бы замечательно?

Желаю Вам доброго здоровья.

Крепко жму руку.

Ваш Косарев».

Писатель живо отзывался на обращения комсомольского вожака. В дни X съезда ВЛКСМ А. М. Горький дважды писал из Крыма Косареву, советовал съезду продумать и принять программу активной работы с писателями, их творческим союзом.

Стоило только Горькому вернуться в Москву, как он тотчас же пригласил Косарева на дачу. «Естественно, — вспоминал об этом Саша, — что Горький, проявлявший всегда большой интерес к работе комсомола, захотел выслушать нашу информацию и поделиться с памп своими мыслями о воспитании молодежи и о нашем дальнейшем участии в развитии советской литературы».

Саша никогда не упускал случая для организации встречи молодежи с Алексеем Максимовичем. Вот и на сей раз он, с разрешения Горького, решил поехать на дачу писателя не только с секретарями ЦК ВЛКСМ, но и с большой группой девушек Метростроя и рекордсменок-парашютисток.

…Ехали за город в одном автобусе — пели песни, шутили, а подъезжая к даче — затихли, насторожились.

— Смотри, книги не забудь в автобусе, — предупредил Косарев Шуру Николаеву, секретаря комсомольской организации одной из шахт Метростроя.

Метрострой был гордостью Косарева. Где бы ни работал Саша, он всегда и всюду оставался москвичом. Он любил свой город — столицу, Красную площадь и Кремль. Он любил заводские районы, места своего трудного детства и мятежной юности. Ему дорог был лес на Воробьевых горах, куда, добираясь — сперва на трамвае, а потом на попутной телеге — выезжал на отдых. Ему дороги были и Сокольники, где на Русаковской он провел первые годы своей семейной жизни, а потом, когда переехал в дом на улице Серафимовича, продолжала жить его мать.