В 12 часов дня 16 сентября немцы обрушили на позиции батальонов плотный огонь артиллерии. После артподготовки началась атака. Немцы стремились выбить «истребителей» из каменных зданий учхоза и конюшен. Бойцы батальонов действовали решительно, как только могут мальчишки, готовые пойти на смерть. Атака немцев захлебнулась, но капитан Ломакин был контужен. Позднее он вспоминал: «Передо мной вдруг вырос столб огня, затем фонтан земли. Горячая волна ударила меня справа и ударила о стенку окопа. В глазах замелькали огоньки. Приятно засыпается. Придя в себя, вижу, идет бой, все вокруг меня стреляют. Но странно, не слышу выстрелов. Хватаюсь за уши, голова забинтована. Позже узнал, что это работа нашего медфельдшера Батыченковой Анны Ивановны, бывшей студентки сельхозинститута… Вижу, фуфайка в крови, кровь шла из ушей и носа. Жажда пить, пить, с трудом добываю флягу с водой. Через несколько часов постепенно я все лучше стал слышать. Стало лучше руководить боем, а он сегодня то ослабевал, то, усиливаясь, не прекращался. Такого напряжения еще не было»[254].

В это будет сложно поверить, но раненых вывозил химинструктор 76-го истребительного батальона Борис Васильевич Озимов на собственном мотоцикле… «Харлей Дэвидсон». За это время он вывез с поля боя только раненых девушек 12 человек. 17 сентября он в пути был задержан, со своим мотоциклом доставлен в штаб в поселок Рыбацкое и обслуживал далее этот штаб.

Продолжался день 16 сентября, самый тяжелый для обороны Пушкина. Под вечер немцы снова пошли в атаку. Со стороны солнца их поддерживали немецкие бомбардировщики. Одновременно батареи противника вели плотный минометный огонь. Немцы подобрались к самому зданию Пенсионных конюшен. Бой достиг кульминации. Как вспоминал Ломакин, «не стреляли только мертвые»[255]. Наконец, немцы не выдержали и вновь отошли.

Наступила тихая ночь 17 сентября. В батальонах закончились продукты, и Ломакин отправил снабженца Н. В. Латышева на поиски продовольствия. Как ни странно, но вскоре тот вернулся и принес хлеб и сало, добытые в 5-м детском тубсанатории^{33}. Это были последние доставленные из города продукты. Одновременно пополнили запас боеприпасов. Латышев рассказал, что продолжается эвакуация населения, райотдела НКВД и других организаций.

К исходу дня немцы проникли в район казачьих казарм и Екатерининского парка, Александровский дворец был блокирован минометным огнем. Руководство района убыло в Ленинград. Штабы батальонов переместились в восточную часть города, так как создавалась угроза их окружения. Ломакин с батальонами уже был отрезан немцами, связи с ним не было. Екатерининский парк и дворец были захвачены противником. В ночь на 17 сентября Гедройц принял единственно верное решение: выходить из Пушкина с оставшимися бойцами, спасая документацию батальонов и жизни солдат.