Чуть позже, после установки памятной плиты ее именем назвали одну из малых планет Солнечной системы — астероид № 2127, открытый советским астрономом Людмилой Ивановной Черных 29 мая 1971 года. Международный планетарный центр утвердил названия новых планет, открытых советскими астрономами в 1980 году.
Так появилась планета Таня.
ТаняВ этом есть элемент мифотворчества: одна во всей Вселенной, в бескрайнем черном космосе, как тогда, 13 мая 1942 года в своей квартире на Васильевском острове.
Будем честны: если бы Таня осталась жива, не получилось бы мифа; трагедия бьет нас наотмашь только тогда, когда она полна и безысходна. И вновь приходится вспоминать Федора Достоевского и его «слезинку одного ребенка», которого необходимо замучить для всеобщего счастья. Да будь проклято такое счастье!
За время блокады в Ленинграде умерло от голода и бомбежек 632 тысячи человек. Такая цифра фигурировала на Нюрнбергском процессе. Но в нее не входят неопознанные блокадники, погибшие в черте города и умершие во время и после эвакуации.
Таня Савичева в эту статистику не вошла.
Она вошла в вечность.
Ленинградская Мадонна Ольга Федоровна Берггольц, поэтесса
Ленинградская Мадонна
Десятого ноября 1908 года молодой студент медицинского факультета Дерптского университета Федор Христофорович Берггольц написал письмо своей подруге: «Здравствуйте много и премногоуважаемая Мария Тимофеевна! Вас, наверное, несколько удивит мое решение написать Вам в данное время, когда, быть может, Вы давно уже вычеркнули меня из списка даже просто знакомых. Тем не менее я не могу не поблагодарить Вас от чистого сердца за Ваше внимание, которое Вы проявили ко мне, и тем самым напомнить Вам опять о своем существовании. Я, быть может, виноват во многом перед Вами, оправдываться в данное время во всем этом я считаю нецелесообразным, я это откладываю до более удобного случая; на бумаге всего не выскажешь. Но смею Вас уверить, что память о Вас, несмотря на мою неаккуратность в ответах, никогда не покидала меня. Если взор мой за Невской заставой мог отдохнуть и остановиться на ком-либо как на воплощении человека, в лучшем смысле этого слова, то только на Вас, Мария Тимофеевна. Мысль эту я высказывал себе не раз. Все это я пишу к тому, чтоб подчеркнуть наиболее густо то впечатление, которое я вынес от Вас, и чтоб рассеять то состояние, в котором находитесь или же будете поставлены моим письмом. Вот все то, что я могу открыть перед Вами. Жму Вашу руку в ожидании более подробного и откровенного суда. Ваш полностью Ф. Берггольц»[292].