Кроме того, как и повсюду в СССР, в самом советском посольстве в Афинах произошел раскол. Группа дипломатов во главе с молодым пресс-атташе открыто выступила с резкой критикой действий посла «в поддержку путчистов» и не ограничила ее стенами посольства. Протестанты написали заявление, направили его в Москву в МИД, а также передали в средства массовой информации. Я тоже передал в ТАСС сообщение об этой беспрецедентной акции советских дипломатов в Греции, а потому на страницах греческих газет появились статьи с заголовками: «ТАСС против Слюсаря».

Уже позднее я узнал, что посол отправил тогда руководству ТАСС депешу с требованием срочно отозвать корреспондента в Афинах, который-де «неправильно освещает обстановку в стране». Однако отозвали в Москву не корреспондента, а самого Слюсаря. Впрочем, свою главную ошибку посол сделал еще задолго до путча. Когда в Афины по приглашению богатейшего судовладельца Аристидиса Алафузоса приезжал Борис Ельцин, который тогда еще не был президентом, а всего лишь депутатом Верховного Совета. Но и депутат из Москвы для посла – тоже фигура, однако опытный дипломат не только принял будущего президента России подчеркнуто холодно, но даже ввязался с ним в резкий спор, когда тот выступал в посольстве. Темпераментный Ельцин вспылил и ушел, громко хлопнув дверью. Это хлопок и стал потом роковым в карьере посла в Афинах. Наверное, о нем и вспомнил Борис Николаевич, когда после поражения августовского «путча» в Москве решались судьбы заграничных дипломатов.

А ведь все начиналось так хорошо! Анатолий Слюсарь прибыл в Афины в разгар горбачевской перестройки и бурного роста на Западе симпатий к нашей стране. Новый посол имел богатый опыт работы в дипломатических миссиях СССР в ГДР, Испании и Франции, а в самом здании МИД на Смоленской площади пользовался репутацией «яйцеголового», то есть дипломата, способного размышлять и делать неординарные выводы. «Посол перестройки» – так именовали Анатолия Слюсаря в первые месяцы его работы в Афинах газеты.

Поначалу он вполне оправдывал эту лестную репутацию. Принялся энергично учить греческий язык и вскоре уже смог самостоятельно разговаривать с местными политиками без переводчика. Если учесть, что кроме этого, посол свободно говорил еще на английском, французском и испанском языках, то это увеличивало уважением к нему коллег.

Греческий истеблишмент с распростертыми объятиями встретил «посла перестройки». Он был желанным гостем не только на приемах у виднейших политиков, но и у видных промышленников. На вилле семьи судовладельцев Ливанос он играл в теннис, дружил со знаменитыми Вардинояннисами, ужинал под картиной Сальвадора Дали в квартире миллиардера Теодорокопулуса, директор Афинского медицинского центра Апостолопулос сделал бесплатно дорогостоящую операцию его жене, а глава могущественного Фонда Онассиса обещал поддержку в его проекте создания в Москве советско-греческого культурного центра.