Гумилев явно «играл». Играл к тому же плохо!

Этот дурацкий спектакль разыгрывался в меблирашках перед человеком, который никогда никого «не изображал», был поэтом тонкого вкуса и высшей доблестью считал быть самим собой!

Я с жадностью впитывал в себя всю эту сцену.

Словесный поединок напоминал ринг боксеров, причем щупленький, неподготовленный боец валил с каждого удара борца «в хорошей форме» и «воинственно приподнятой грудью»!

ГУМИЛЕВ — Мы скоро организуем всероссийский союз поэтов!

ХОДАСЕВИЧ — Это что же, для пайка?

Г. — Ну, зачем же так низко понимать! Это имеет огромное, чисто духовное значение!

X. — Нечто вроде министерства поэзии?

Г. — Если хотите — да.

X. — Ну что же! Это очень удобно для писания казенных стихов, по команде! И что же форма будет?

Г. — Ну, зачем же такая карикатура!

X. — Я не говорю о двух рядах светлых пуговиц, а так, какой-нибудь кантик, незаметный на пиджачке! Или на блузке «поэтессы».

Г. — Зачем же так низко думать об организаторах союза!

X. — Да нет! Вы не подумайте, что я плохо думаю о вас и об организаторах союза. Но ведь это может произойти само собою! Встанет такой член союза Нельдихен и крикнет с места о необходимости «кантика» поэтов, как был «ученый кант» — у артиллеристов и у военных врачей! Ему он будет выгоден для знакомства на Невском «с двухсполовинноаршинными куклами и плохими хозяйками!» А его, к вашему удивлению, не сомневаюсь, поддержат все ваши восторженные ученицы. Все эти поэтические дочки деловитых и ловких отцов.

Г. — Вы ошибаетесь.

В картине поэтов и поэтесс с кантиками он чувствовал явную издевку, но не нашелся, не смог парировать…

Я старался открыть свою улыбку…

X. — Нисколько! Я просто не люблю мутных очков! Я уверен, что их поэзия… (он не договорил фразы). Вы просто научили их носить поэтические маски! А истинные лица их неизвестны и нисколько не соответствуют этим «маскам»!

Молчание.

Г. — Сначала организуем всероссийский союз поэтов, а потом всемирный союз поэтов…