— Ну, Людмила, брось ты эту чашку, ну купи что-нибудь другое, если уж каждый день надо что-то покупать… Ну вот этот стакан… Покажите нам этот стаканище! Ого-го! — взяв в руки, пробует на вес массивный стакан Алексей Николаевич.

— Если этим стаканом кому-нибудь в голову угодить… Каюк! Насмерть! Однако как удобно пальцы входят между этих поперечных горизонтальных обручей! Это какого же завода? Верочка!

— Трудно сказать. Несомненно, Павел I!

— Эх! Вот в такой бы стаканище с ребрами холодного квасу налить, со льда, из погреба! Да и квас-то теперь не умеют делать, рецепт потерян! Хорошо бы выпить его в нашу самарскую жару, в самое пекло! Красно-коричневый, густой и чтобы богородской травкой подпахивал! Людмила! Ты видела когда-нибудь, как она выглядит, эта богородская травка?

— Нет. Не удосужилась, — сказала супруга Толстого, рассматривая какой-то „обже дар“.

— А вы, Верочка, — обратился Алексей Николаевич к эксперту, знатоку старины, — видели эту самую богородскую травку?

— Нет, не видела.

— Ну совсем как не русские люди, — обратился Толстой ко мне. — Все говорят по-русски, а что касается России, как будто с луны свалились. Богородской травы не знают! А вы, Верочка, заверните мне все-таки этот стаканчик!

— Чем вы заняты теперь, Владимир Алексеевич?

— Главным образом военными плакатами и начинаю иллюстрировать „Мадам Бовари“.

— А! Эммочку! Это интересно! Я, представьте, не помню, чтобы кто-то серьезно ее иллюстрировал! Французы, конечно, иллюстрировали, я что-то припоминаю… Не то мадам Бовари нижнюю сорочку сбрасывает, не то Леон ей корсет застегивает в номере руанской гостиницы, словом… пошлятина страшная! Русскому человеку, художнику даже это и в голову не может придти… Необходимо, совершенно необходимо, чтобы „Бовари“ иллюстрировал именно русский художник… Кстати, познакомьтесь обязательно с генералом Игнатьевым, он и его Наташа Францию знают лучше, чем сами французы! И в Руане, в Нормандии подолгу жили. У них и книги о Нормандии есть, я сам их видел! Наташа ведь славная, душевная, с русским сердцем женщина, она вас хорошо примет… Конечно… прошли времена, когда ее Москва на руках носила, голенькую московские миллионеры в ванне французского шампанского купали, и, любуясь ею, это шампанское, как псы, нагнувши голову в ванну, лакали! Теперь, конечно, все в прошлом. Только печальная тень лежит на ее все еще хорошеньком личике… Однако этюд обнаженной хозяйки, пастель работы Мориса Дени до сих пор висит… Если придете — увидите!

Да! Наташа Труханова! Целая эпоха! Она, небось, знает, как богородская травка пахнет!