Первое, что я сделал, это отправился на телеграф, чтобы дать телеграмму домой в Москву. С большим трудом вывел на телеграфном бланке – он был из тонкой шелковой бумаги и писать на нем надо было кисточкой – адрес и одно лишь слово: «Б а н з а й». Мое обещание отцу было выполнено.

В Токио мы с Мурашко расстались. Он поехал прямо во Владивосток (позднее он благополучно добрался до Москвы и был частым гостем у моей матери, которой подробно рассказывал обо всем, нами пережитом), а я остался в Японии. Я обещал отцу дать возможность моей матери некоторое время отдохнуть от моих приключений и поэтому должен был некоторое время прожить за границей.

В Японии я пробыл целый месяц и проехал ее всю – с севера на юг. Из Нагасаки проехал в Шанхай.

В Шанхае я купил билет на японский пароход «Инаба маару» – самый дешевый до Марселя, во Франции. А затем началось мое плавание вокруг света, во время которого я увидал новые чудеса, новые страны: Гонконг, Сингапур возле самого экватора, Пенанг на Малайском полуострове, Коломбо на острове Цейлон, посетил знаменитый ботанический сад Пераденнию и главный город Цейлона – Канди, где полюбовался на оттиск чудовищных размеров ступни самого Будды, пересек Индийский океан, проехал через Красное море мимо раскаленных песков Аравии, Суэцкий канал – и вот уже Европа, Средиземное море, Сцилла и Харибда, Этна – и Марсель.

Миллионы людей проделали этот волшебный путь, и, вероятно, никто из них не забыл его. Не забыл его до сих пор и я.

Из полученных мною в Японии новостей и писем я знал, что Фондаминские находятся в Париже. Туда сейчас я и стремился. Тайно надеялся, что они приедут встречать меня в Марсель. Расстояние из Парижа в Марсель мне теперь казалось пустяковым.

Но их в Марселе не оказалось. Зато в Париже они меня встретили на вокзале. Кроме Фондаминских – Ильи и Амалии – на вокзале был еще и Осип Соломонович Минор. Вероятно, в ту минуту я мало что соображал. Помню только, что дорогой, в фиакре (автомобилей тогда, в 1907 году – я приехал в Париж 19 декабря 1907 года, – еще не было), Амалия все время дергала меня за платье и спрашивала, действительно ли это я? А я тоже не верил, что это была она и что я нахожусь в Париже!

Но меня в Париже ждали не одни только радости. Под большим секретом Илья мне сообщил, что в центре партии большие неприятности. Департамент полиции, по-видимому, предпринял против нашей партии какую-то большую, сложную и хитрую кампанию. Откуда-то стали возникать слухи, будто в центре партии социалистов-революционеров неблагополучно. Появились намеки, что недавние крупные провалы – дело провокации, забравшейся в самое сердце партии. Илья сообщил мне также, что бежавший с каторги летом 1907 года Григорий Андреевич Гершуни неожиданно захворал и находится сейчас в санатории в Цюрихе.