Поступил приказ наступать и в срочном порядке захватить переправу, не дав врагу её взорвать. Прошёл ропот, что впереди минное заграждение. Майор отвёл взгляд в сторону, проговорил негромко, что сапёры поработали, всё чисто.

«У вас всегда всё чисто, — донеслось до меня, — вам лишь бы быстрее откозырять начальству».

Командование и обстановка для нас были незнакомыми. Наш танковый взвод прибыл сюда вечером. И тут слышим, что впереди нас выстраивают пехоту и почему-то с наполненными вещмешками. Видно было, что чем-то тяжёлым, потому что спины пехотинцев оттягивало назад.

«Какие там пехотинцы, — дрогнувшим голосом произнёс папка, — обыкновенные желторотики, — и посмотрев на старшего брата, проговорил, — может, года на два старше тебя, сынок».

Отец замолчал, достал из кармана сложенную газету, оторвал аккуратно от неё, насыпал горсть табака-самосада, свернул цигарку, прошёлся зубами по её краешку, послюнявил, склеил и закурил.

«Курил бы вон в другой хате, не травил бы детей», — тихо возмутилась мама.

«Кури-кури, папка, — закричали мы, — кури и рассказывай дальше!»

— А что рассказывать, — после очередной затяжки медленно выдохнул отец, — не знаю, что со мной произошло, но после команды «По машинам!» я быстрее пули оказался на своём месте и, не дожидаясь остальных, нажал на рычаг. И что удивительно, обычно это делал с большим усилием, а тут так легко получилось. Взревел мотор, и я помчал вперёд. Помню, пролетел по прямой где-то полкилометра, потом сделал зигзаг вправо и снова по прямой. Домчав до берега, вернулся по следу на свои позиции, вылез из танка, ищу глазами своего командира. И тут вижу, прихрамывая, с палочкой, торопливо движется в моём направлении генерал. Подскочил, сам весь в слезах, обнимает меня, трясёт, снова обнимает, потом расцеловал и радостно проговорил: «Значит, будешь жить! Значит, не погибнешь! Доживёшь до победы!»

А потом, обращаясь к майору, строго сказал: «Вот вам готовый командир взвода! Этот не струсит, не будет прятаться за спины солдатские!»

После ко мне подошёл командир моего танка старшина Парамонов и сказал: «Ну, твоё счастье, что ты быстро летел и обратно вернул танк неповреждённый. Тут такое было после твоей выходки!.. Тебя уже на мушку взяли… Думаю, что это ещё не конец разборкам. Вот, как командира взвода взогреют, а он нас всех. Ты хоть знаешь, кто тебя целовал? — смеясь, спросил мой командир и тут же сам ответил: — Сам генерал Ерёменко. Правильный мужик, сначала кричал „Расстрелять, гада!“. А матерился как, даже я так не умею!.. Слушай, я наблюдал за твоим движением. Что ты так резко сделал зигзаг?».