В связи с коронацией, запланированной на следующий год, отделение Cartier London было загружено новыми заказами. Хотя Жак и стремился следить за работой, он не мог приходить в офис каждый день. «Извините за задержку, пришлось лечь в постель на несколько дней из-за небольшого рецидива старой болезни, но теперь все лучше, – писал он в 1936 году. – Луи нанес мне короткий визит и выглядел очень хорошо». Позже, после осмотра врача, он попросил Пьера узнать о лучших методах лечения закупорки артерии в Соединенных Штатах. В Англии врач рекомендовал ликвидировать ее с помощью парафина, но это был совершенно новый метод, и он хотел получить второе мнение. «Можешь ли ты спросить совета у американского врача? Мне кажется, что парафин может рассеяться в организме и вызвать проблемы в других местах». Прошло меньше двух лет со времени его последней операции в Индии, и он был обеспокоен. К операциям нельзя относиться легкомысленно, особенно – к таким серьезным.

Поднимающаяся волна

Прочитав письмо брата, Пьер забеспокоился. Он знал, как Жак держится и сопротивляется отдыху, который советовали врачи. Радуясь, что сможет увидеть его следующим летом на торжествах по случаю коронации, он решил забронировать номер в отеле Carlton в Лондоне. И прислал Жаку ответ с семейными новостями: Марион с мужем переехали в Америку.

К сожалению, Клодель не смог успешно сдать дипломатические экзамены. Учитывая спад экономики, количество предлагаемых мест было ограничено тремя в 1935 году и всего двумя годом позже. Политический фон тоже не помог. Пьер Картье имел хорошие связи с власть имущими во Франции, но в нестабильной ситуации с бесконечными сменами руководства этот рычаг уже не работал. Клодель прилежно учился в течение трех лет, Марион устраивала бесконечные чаепития и обеды тем дамам, которые могли иметь некоторое влияние на принятие решений, Пьер Картье поддерживал их обоих изо всех сил, но этого оказалось недостаточно.

Пьер предложил Клоделю начать работать в отделении на Пятой авеню, и молодой человек согласился, отправившись в Нью-Йорк с семьей летом 1936 года. Это было хорошее время, чтобы уехать из Франции. «Бизнес в Великобритании, США и почти везде идет вверх, – писал Жак брату, – за исключением Франции, где новые законы скоро станут заметны массам и ожидаются забастовки и рабочие волнения, которые могут затронуть Англию и Америку». Вскоре Клодель был назначен вице-президентом Cartier New York и, как его тесть, стал сотрудником французской торговой палаты.

Тем временем настроение в Нью-Йорке улучшалось. Ослабевали последствия депрессии, и воображение масс захватила группа стильных личностей из элиты. Cafe Society, как ее называли, состояла из «красивых людей», которые собирались в фешенебельных ресторанах и кафе. Конец сухого закона в 1933 году и подъем фотожурналистики означали, что эта элегантная группа могла не только развлекать публику, но и появляться на фотографиях. Одновременно 1930-е годы ознаменовали начало золотого века Голливуда: на смену немым фильмам пришли «говорящие». Для тех, кто боролся за выживание под тяжестью депрессии, поход в кино был побегом от реальности и легким развлечением; малоизвестные в прошлом актеры на большом экране внезапно стали международными знаменитостями. Даже «избранные» американцы, от Асторов до Вандербильтов, хотели общаться с такими актрисами, как Глория Свенсон и Марлен Дитрих; Cafe Society олицетворяло это сообщество гламурных личностей в дорогих украшениях.