В преддверии коронации 1937 года, на которую ее пригласили, Дорис поинтересовалась, есть ли еще драгоценности. Учитывая моду на бриллианты, она была заинтересована в ожерелье с бриллиантовой бахромой, но прежде, чем купить, хотела надеть его на бал в Вашингтоне – на пробу. Однако за неделю до бала призналась Гленцеру, что скорее всего не сможет туда пойти, так как ее рука покрыта сыпью и похожа на кусок «сырого мяса». Зная, что его роль выходит далеко за рамки простого продавца, Гленцер немедленно вызвал собственного врача, отыскал лекарство, которое убрало сыпь, «и, короче говоря, она надела ожерелье на бал». Счет на 74 000 долларов (около $1,3 миллиона сегодня) был отправлен ей на следующей неделе.
И все же, хотя было несколько чрезвычайно богатых клиентов, готовых тратиться на украшения, таких как Дорис Дьюк, Америка все еще находилась в глубинах депрессии. «Экономическая ситуация в Соединенных Штатах, кажется, улучшается, но не забывайте, что бизнес роскоши все еще переживает глубокий кризис, который длится уже почти семь лет», – писал Пьер Жан-Шарлю Ворту. На этом фоне сотрудникам Cartier пришлось работать усерднее, чем когда-либо, выслеживая богатых дам и соблазняя их расстаться со своими или мужниными деньгами.
Из Палм-Бич продавец Cartier Поль Розье получил задание выяснить любые детали, которые могли бы помочь нью-йоркскому отделению связаться с клиентами, когда они вернутся домой после праздников. Палм-Бич пострадал во время депрессии, и многие были вынуждены отказаться от дорогого отдыха. К 1936 году ситуация начала улучшаться, и нашлось несколько хороших клиентов, среди которых была самая хорошо одетая женщина в мире Мона Уильямс, позже фон Бисмарк. «Она ищет что-то ультрасовременное и экзотическое, что поразит общество, – объяснил Розье своему боссу в типичном сообщении, которыми обменивались филиалы. – У меня такое впечатление… что она сама точно не знает, чего хочет, и, кажется, это хорошая возможность сделать выгодную продажу». Любой намек на новые возможности для заказа заслуживал внимания; к примеру, муж Моны Уильямс был одним из богатейших людей Америки. Идея состояла в том, что когда Мона приедет в Нью-Йорк, у Cartier уже будет несколько необычных эскизов для показа, перед которыми дама вряд ли сможет устоять.
Хорошая порция бренди
Продавцы Cartier всегда должны быть на посту. С парохода, плывущего в Европу, Гленцер писал, что познакомился с семьей Доррансов, владельцев Campbell Soup, вполне достойных того, чтобы заняться ими по возвращении в Америку. До него также доходили слухи, что Барбара Хаттон скоро снова выйдет замуж, и они должны быть готовы показать ей новые драгоценности. В конце концов она купила фантастические романовские изумруды в результате этой наводки в 1935 году.