Похвалы не ограничивались перечислением успехов Пьера в бизнесе. Кто-то вспоминал о его благотворительных акциях – таких, как пожертвование дома на Восточной девяносто шестой улице в Нью-Йорке римско-католическому ордену, когда он переехал в Европу; другие сосредоточились на «активной роли в усилиях по созданию лучших отношений между Францией и Соединенными Штатами». Помимо того, что он работал в Alliance Française, французской торговой палате в Соединенных Штатах и Музее французского искусства, газеты сообщили, что он финансировал ряд стипендий в Сорбонне. «Я приложил все усилия, – сказал он однажды, – чтобы через франко-американские организации содействовать развитию тесных экономических и культурных связей между Соединенными Штатами и Францией. Для меня Франция и Америка – братские страны, и так будет всегда». В одном из писем, опубликованных в The Times, говорилось о его умении находить общий язык с разными людьми: «Он был щедрым хозяином, чей стол британский гость мог делить с представителями Ватикана, Красного Креста, французской армии, швейцарской прессы и внучками, вернувшимися домой после катания на лыжах».

Посыпались выражения сочувствия. Сотрудники компании говорили, что он был не просто начальником. Он «был мне как второй отец», – признался один из них. «Я предоставлю газетам суммировать его многочисленные достижения, – сказал другой, – для меня же мсье Пьер был лучшим из людей, воплощение человечности».

Жан-Жак выразил сочувствие своей кузине Марион. Хотя они жили в разных странах и не очень хорошо знали друг друга, у обоих были отцы, которые внушили им представление о важности семьи. Жан-Жак был очень огорчен потерей дяди. Пьер не только был тесно связан с отцом Жан-Жака, но и был патриархом семьи, на которого всегда можно было рассчитывать. Он также знал, что пока Пьер рядом, Cartier Paris останется в семье. Теперь будущее стало менее определенным.

В Париже состоялись пышные похороны, на которые собрались многие из тех, с кем Пьер соприкасался в течение жизни. Среди провожающих были известные сановники, аристократы, художники – и простые люди, которым он делал добро. Гроб с телом Пьера увезли в Версаль, его похоронили в большом семейном склепе: рядом с обожаемой Эльмой, дедом, отцом и братьями.

В Нью-Йорке – городе, который Пьер столько лет называл своим домом, в соборе Святого Патрика состоялась поминальная служба, организованная руководителями Cartier New York. Жюль Гленцер, назначенный председателем совета директоров, и Джон Гори, его новый президент, поместили в газете объявление: «Коллеги и друзья с глубокой скорбью отмечают смерть Пьера Картье, основателя и бывшего президента Cartier Inc. Нью-Йорк». Через неделю после смерти Пьера, 30 октября 1964 года, отделение на Пятой авеню закрылось на день траура. Это был знак уважения, отозвавшийся в сознании многих. «Никогда в моей жизни не было человека, который бы выделялся в моей памяти, как Пьер Картье, – вспоминал один из друзей. – Его обаяние, понимание и доброта были совершенством… Благодаря таким людям мир становится лучше».