Сам Жан-Жак редко бывал в шоуруме. Во время ланча, вместо того чтобы приглашать влиятельных клиентов на обед из трех блюд в отель Brown’s, как это делал его отец, он уходил, чтобы насладиться творчеством других. После бутерброда в итальянском кафе отправлялся в Sotheby’s или в один из других лондонских аукционных домов, чтобы насладиться последними произведениями искусства, выставлеными на торги. Как и его дядя Луи, он особенно любил персидские миниатюры, но интересовался всем: от китайской мебели до индийских ковров и британских картин маслом (особенно его восхищали изображения лошадей кисти Альфреда Маннингса). Хотя он редко что-нибудь покупал, в голове зарождались идеи, впоследствии прораставшие в его творениях. Он был интровертом, который находил, что быть рядом с людьми весь день опустошительно для души. Одинокое созерцание искусства восстанавливало его.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье Никогда не знаешь, откуда придет вдохновение. Не ищите его специально. Но посмотрите на вазу, на этот красивый изгиб – что вы думаете? Этот изгиб можно использовать. Возможно, в паре серег.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Никогда не знаешь, откуда придет вдохновение. Не ищите его специально. Но посмотрите на вазу, на этот красивый изгиб – что вы думаете? Этот изгиб можно использовать. Возможно, в паре серег.

Во время беседы 1963 года с автором «Джеймса Бонда» Яном Флемингом коллекционеру Питеру Уайлдингу пришла в голову идея новой коллекции. Двое друзей шли по Бонд-стрит и остановились полюбоваться шкатулками Фаберже. «Бьюсь об заклад, сегодня невозможно сделать такие шкатулки», – сказал Флеминг Уайлдингу. И коллекционер, решив выиграть пари, нанес визит Cartier.

Замысел состоял в том, чтобы создать уникальную коллекцию декоративных золотых шкатулок с драгоценными камнями и эмалью, где каждая будет произведением искусства. Его целью было не просто выиграть пари, но и поддержать мастеров-ювелиров в это трудное время. «Когда Питер Уайлдинг только появился, – вспоминал лондонский директор Cartier Джо Олгуд, – он говорил об особенных шкатулках, которые должны были доказать, что искусство золотых дел мастера и искусство эмалировщика все еще живо. И Cartier может производить эти вещи столь же хорошо, как 50 или 60 лет назад… даже в этот очень сложный период».

План Уайлдинга с самого начала состоял в том, чтобы подарить шкатулки Британскому музею. Он не ограничивал количество и пытался заставить Cartier работать быстрее, потому что хотел, чтобы они сделали больше. В 50 лет у него было очень слабое здоровье и, возможно, он знал, что ему осталось недолго. Уайлдинг просил пять коробок в год. Жан-Жаку, как художнику, понравилась идея, но с точки зрения бизнеса он не мог позволить себе связать лучших мастеров таким трудоемким проектом, иначе все остальное пострадает. Он предположил, что мастерская не может производить больше одной шкатулки в год. В конце концов пришли к компромиссу: каждые два года – по три шкатулки.