Чудеса механики
В 1960-е годы «свингующий Лондон», как окрестили столицу американские журналисты, находился на переднем крае революции в моде, музыке и товарах народного потребления. Субкультура Mod, своими корнями уходящая в группу бунтующих молодых лондонских «модернистов», бросила вызов современным тенденциям. Эти люди танцевали всю ночь, настаивали на подходящей их образу жизни одежде, катались по городу на мотороллерах. К середине 1960-х годов жесткая экономия уступила место молодежной моде, психоделической музыке и яркому поп-арту.
Мода на роскошные бриллиантовые диадемы давно прошла, да и ожерелья продавались все реже. Пожилые продавцы с ностальгией рассказывали молодым о тех днях, когда «деньги не были вопросом», а драгоценности Cartier были символом высшего статуса. Сегодня стало труднее заманить людей в магазин, не говоря уже о крупных продажах. Темп и ритм задавала молодежь: независимость, смелость, свобода. В одном из интервью Джозеф Олгуд вспоминал неожиданный визит в дом 175 на Нью-Бонд-стрит группы длинноволосых джентльменов в джинсах. Позже ему сообщили, что это были The Beatles.
Когда высокая мода перестала быть актуальной, женщины потребовали крупных драгоценностей без большого ценника, и даже Dior начал создавать бижутерию. И хотя самого Жан-Жака бижутерия совсем не интересовала, содержимое его бутика с доступным товаром оказалось более популярным, чем дорогие украшения в главном магазине (в это время бутик даже расширился за счет соседнего помещения в Испанской галерее).
Часто клиенты искали золотые ожерелья и браслеты или массивные броши и кольца с полудрагоценными камнями, например – с топазом. Неювелирные изделия также были популярны: «первые сумки с отстегивающимися золотыми цепочками», вспоминал лондонский продавец Cartier, «продаются очень хорошо самым богатым женщинам в мире за 600 фунтов стерлингов» (около $15,400 сегодня). Идея состояла в том, чтобы предложить три черных сумки: одна из кожи, одна из тисненого шелка, третья из простого черного шелка – с золотой цепью, которую можно было бы снять с одной и прикрепить к другой. Среди их поклонниц были Элизабет Тейлор и принцесса Маргарет.
Для Жан-Жака часы оставались главным направлением. За годы, прошедшие с тех пор, как он возглавил Cartier London, он значительно расширил их ассортимент. Жак, которому посчастливилось выполнять крупные заказы на ожерелья махараджей и коронационные тиары, не придавал первостепенного значения маленьким часам. Но Жан-Жак столкнулся с совершенно другим рынком и, как его покойный дядя, ценил дизайн и функциональность, объединенные стилем. Так же как Луи тесно сотрудничал с Эдмундом Джагером, Жан-Жак работал с его преемницей – фирмой Jaeger-LeCoultre, швейцарским поставщиком часовых механизмов Cartier, считавшимся лучшим в своей области. Он любил тонкие часы, почти не ощутимые на руке, и стремился придумать еще более невесомые. «Часто художник ставит перед техником сложные задачи, – писал Дево о часовом отделе Cartier, – принуждая его к каким-то механическим чудесам, которых он достигает благодаря целеустремленности, тщательности и вызывающей восхищение науке». Модель JJC – Жан-Жак Картье – была одной из самых популярных в Лондоне. Переделанные из оригинальных Tank, часы имели более закругленные углы и были одними из самых тонких часов в мире в то время.