За две недели репетиций Лакотт поставил много разных сцен, вариаций, в том числе и женских, то есть вариации Аспиччии. Не совру, если скажу, что я их первый исполнитель, потому что Лунькина не все выдерживала. Потом я показывал их Грачевой, вернувшейся из поездки. Видеозапись в Большом театре тогда еще не практиковалась, все передавалось по старинке «из ног в ноги». Свидетель тому – Франсуа Дюпла, президент французской кинокомпании «Bel Air Media», которая записывала балет «Дочь фараона» в ГАБТе.

Единственная вариация, к которой я лично не имею никакого отношения, та, что в картине «Нил». Лакотт был очарован Грачевой: «…ее талантом, неповторимым адажио, точеными ногами, владением лирическим танцем». Так очарован, что сочинил для нее катастрофически сложную вариацию в семи частях. Впоследствии ее облегчили и обрезали, потому что следующие исполнительницы просто не могли это станцевать.

Партия Таора сочинялась Лакоттом на меня, как говорится с чистого листа. Ее первым исполнителем являлся сам Мариус Петипа, это была мимическая роль. Но и в моем случае Пьер размахнулся не на шутку. Благодаря выучке Пестова, я справлялся с любыми «наворотами». Когда Лакотту попытались намекнуть, что не все артисты ГАБТа могут как мы с Надей, он отмахивался.

Однажды на репетицию пришел Уваров, у него ничего не получалось. В течение недели каждый день Пьер просто заставлял его проходить эти вариации. Андрей мучился, ему не была свойственна такая мелкая техника. А Лакотт все время повторял: «Вы научитесь, вы просто не хотите!» Ему объясняли, что есть певцы: тенора, басы, баритоны – типа Уваров баритон, а это теноровая партия, он ее не может исполнять. Лакотт и слушать не хотел, Андрей перестал появляться у него в зале.

Спектакль ставился три месяца. Я все чаще вспоминал пророческие слова Максимовой, что «с ним намучаетесь». Пьер сочинял сложнейшие танцы какой-то бесконечной длины, часто очень неудобные, нелогичные: движение заканчивалось вправо, а следующее начиналось влево. Услышав о том, он вскрикивал: «Я так хочу!» Причем он приходил на репетицию и каждый день что-то менял, показывая новую комбинацию. Где-то за месяц до премьеры партии главных героев были полностью готовы. Мы с Надей пришли на Верхнюю сцену и записали какие-то куски на видео, наконец-то! Теперь другие составы могли по кассете учить свои партии. Благодаря этим записям, многие фрагменты, которые потом безвозвратно ушли из хореографии «Дочери фараона», остались на видеопленке. В частности, виртуозная вариация Таора из I акта и много чего еще из того, что другим танцовщикам оказалось не по ногам.