Но впереди еще «Симфония до мажор»… Мы танцевали балет Баланчина на родной сцене Баланчина. Тут нас враждебно принимали. И только когда мы с Машей Александровой затанцевали III часть, закончив свою вариацию, я услышал аплодисменты и крики «браво». После спектакля на сцену пришел Джон Тарас, он сиял, был очень нами доволен.

Мой гастрольный график в Нью-Йорке стоит того, чтобы его озвучить: 18 июля (вечер) – генеральная репетиция «Жизели»; 19 июля (утро) – генеральная репетиция «Тени», «Симфония до мажор»; 19 июля (вечер) – «Тени», «Симфония до мажор»; 20 июля (вечер) – «Тени», «Симфония до мажор»; 21 июля (вечер) – «Тени», «Симфония до мажор»; 22 июля (утро) – «Жизель»; 23 июля (вечер) – «Жизель».

Передо мной стояла только одна задача – выжить с таким репертуаром. Я брал плеер с наушниками, диск какой-нибудь любимой оперы, туфли – я всегда в новых туфлях танцевал – и уходил в Центральный парк. Садился в тень и шил свои туфли, слушая оперу. Прохожие и те, кто там бегал, наверное, смотрели на меня как на ненормального: июль, сидит на скамейке мальчик и шьет что-то непонятное.

Моя «Жизель» там – отдельная история. На генеральной репетиции ко мне подошел давний поклонник, приятель Максимовой и Васильева – Валерий Головицер, на тот момент уже житель Нью-Йорка. «Коленька! – сказал он вкрадчивым голосом. – Не надо надевать крест, нехорошо». Я удивился, это же костюм Живанши, глупости какие-то. После того как мы с Лунькиной станцевали спектакль, на следующий день, среди других рецензий, вышла статья А. Кисельгоф в The New York Times.

Из-за креста на моей груди Кисельгоф устроила настоящий скандал. В смысле, какое право я имел рекламировать свою религиозную принадлежность! О, Америка! Может, в угоду этому психозу надо всю хореографию Ж. Перро – М. Петипа во II акте «Жизели» поменять? Там же весь танцевальный текст испещрен этим символом – католическим крестом, да и на сцене, как мне помнится, могила с крестом. Что, теперь и могилку снести?! Даже в глубоко советские времена эти символы в хореографии «Жизели» сохранялись. Посмотрите «Жизель» с Улановой. Никто из коммунистов, слава богу, до такого маразма не дошел. А тут свободная, многоконфессиональная Америка…

Потом с Кисельгоф мы долго разговаривали по поводу «Жизели». Пришлось ей объяснять, что я – православный и, если бы хотел выпятить свою веру, надел бы православный крест, но Анна в таких «мелочах» вообще не разбиралась… Тогда я ее спросил: «Знаете, почему у Мирты ветка ломается?» – «От силы любви». – «Нет! Она от силы веры, креста ломается!» В «Драматургии балетного театра XIX века» Ю. И. Слонимского, изданной в 1926 году, в либретто «Жизели» так и написано: «Мирта, разгневанная потерей власти из-за магической силы креста, направляет вилис на Альберта»!