Генри Форд выразил пожелание, чтобы все дети Форд-Сити танцевали. Он не одобрял современных танцев и считал: пусть танцуют старомодные вальс, мазурку и менуэт. Но старомодные вальс и мазурка выражают нездоровую сентиментальность и романтизм, которые современная молодежь переросла, а менуэт – воплощение елейного подобострастия придворных времен Людовика XIV и кринолинов. Что общего имеют эти ритмы со свободной молодежью Америки? Неужели мистер Форд не знает, что движения так же красноречивы, как и слова?
Зачем нашим детям склонять колена в столь изощренном и раболепном танце, как менуэт, или кружиться в лабиринтах фальшивой сентиментальности вальса? Лучше позвольте им шагать большими шагами, прыгать и скакать с высоко поднятыми головами и широко раскинутыми руками, отражая в танце язык наших пионеров, силу духа наших героев, справедливость, доброту и чистоту наших государственных деятелей и всю вдохновенную любовь и нежность наших матерей. Когда американские дети танцуют подобным образом, то превращаются в прекрасные существа, достойные имени величайшей демократии.
Это и будет танцующая Америка.
Глава 31
Глава 31
Бывают дни, когда моя жизнь кажется мне золотой легендой, усеянной драгоценными камнями, цветущим полем со множеством цветов, лучезарным утром, когда любовь и счастье венчают каждый час существования; дни, когда я не нахожу слов, чтобы выразить свою радость жизни; дни, когда моя школа кажется мне лучом гениальности и я по-настоящему верю, будто моя школа имеет хотя и не очень заметный, но все же реальный успех, а мое искусство представляет собой искусство возрождения. Но бывают дни, когда, пытаясь припомнить свою жизнь, я испытываю только огромное отвращение и полнейшую пустоту. Прошлое кажется мне серией катастроф, будущее – настоящим бедствием, а моя школа – галлюцинацией, рожденной мозгом безумца.
В чем правда человеческой жизни и кто сможет найти ее? Сам Бог был бы озадачен. И среди всей этой боли и радости, всей этой грязи и сияющей чистоты, этого тела из плоти, наполненного адским огнем, и того же тела, освещенного героизмом и красотой, – где правда? Бог знает, или дьявол знает, но, я подозреваю, оба озадачены.
Итак, в некоторые дни, богатые поэтическими образами, мой мозг подобен витражному окну, через которое я вижу прекрасные фантастические зрелища – чудесные формы и роскошные цвета, а в другие дни я смотрю через унылые серые окна и вижу мрачные серые груды мусора, называемые жизнью.
Как жаль, что мы не можем нырять в глубь себя и приносить мысль, как искатель жемчуга достает жемчужины, – драгоценные жемчужины из закрытых устричных раковин молчания и глубин нашего подсознания!