Утром 16 мая де Голль открыл конференцию глав четырёх государств. Он собирался дать слово Эйзенхауэру для объяснений по поводу У-2, как было договорено предварительно. Неожиданно поднялся Хрущёв, попросивший слова. Де Голль взглянул на Эйзенхауэра, который кивком головы выразил согласие. Советский премьер говорил всё громче, как будто выступал перед огромным скоплением людей. Де Голль осмелился на своего рода дерзость. Он прервал советского лидера словами: «В этом помещении отличная акустика». Чуть понизив тон, Хрущёв завершил речь, объявив об отмене приглашения Эйзенхауэра в СССР. Поднявшийся затем Эйзенхауэр сказал лишь несколько слов: советскому премьеру не надо было говорить так долго, чтобы взять назад своё приглашение⁴⁴⁹. Хрущёв и его советники поднялись и, не попрощавшись, направились к дверям. Парижская конференция в верхах провалилась, фактически так и не начав свою работу. Отношения между США и СССР вновь обострились, начался новый виток гонки вооружений. В определённом смысле слова Аллен Даллес мог торжествовать.

Добавим, что лётчика Пауэрса судили в СССР «на высшем уровне» — его дело рассматривала Военная коллегия Верховного суда СССР, причём обвинителем выступал генеральный прокурор СССР Роман Руденко. Лётчик был приговорён к 10 годам лишения свободы и отбывал срок во Владимирском централе. В Москве был опубликован стенографический отчёт процесса, который должен был подтвердить вину США в проведении воздушной разведки против СССР. Этот отчёт был издан и на английском языке для американской публики⁴⁵⁰. 10 февраля 1962 года в Берлине на мосту между западной и восточной частями германской столицы согласно договорённости между властями СССР и США был произведён обмен Пауэрса на известного советского разведчика Вильяма Генриховича Фишера (он действовал в США под фамилией Рудольфа Абеля), раскрытого в США и приговорённого к 30 годам заключения⁴⁵¹. Даллес писал: «Я был директором Центрального разведывательного управления, когда начались секретные переговоры об обмене Пауэрса на Абеля, и одобрил этот обмен. Хотя у меня и были некоторые опасения, я считал и считаю сейчас, что это был справедливый обмен и что он отвечал национальным интересам США»⁴⁵². Даллес высказывал удовлетворение тем, что в результате инцидента с полётом Пауэрса авторитет ЦРУ только повысился, что можно поставить под сомнение.

По возвращении в США Пауэрса ожидали трудности. Правда, на публике многоопытный Даллес, лично встретивший Пауэрса, не только пожал ему руку, но и заявил, что гордится его действиями. Однако по поручению того же Даллеса от имени ЦРУ Пауэрсу были предъявлены обвинения в том, что он не покончил самоубийством, хотя имел для этого две возможности: взрывное устройство и отравленную иглу, а также не уничтожил разведывательную аппаратуру. Однако, учитывая, что в случае предания суду следствие неизбежно будет публичным и вскроет противоречивые действия ЦРУ и военных, снабдивших Пауэрса парашютом и другими средствами выживания, Даллес решил спустить это дело на тормозах. Предлогом послужило то, что вывезенный на базу ЦРУ для тщательных допросов Пауэрс заявил, что он смог утаить от русских основную информацию о полётах У-2⁴⁵³.