Евтушенко, которого заставили возвратиться в СССР из «заграничной командировки» ранее, чем он предполагал, вначале не знал об американском издании, но травля поэта началась сразу же после его прибытия в Москву. В неё включились и коллеги по творческому цеху, в частности редакция журнала «Юность», где Евтушенко часто публиковался, потребовавшая «объяснений». В «Комсомольской правде» появилась статья трёх малоизвестных авторов под характерным заголовком «Куда ведёт хлестаковщина», обвинявшая Евтушенко в «политическом юродстве»⁵⁷⁰, после чего, как обычно, пошли «письма трудящихся» по типу «я не читал, но осуждаю». Поэт, как мог, сопротивлялся, отвечая, что если он и совершил ошибки, то будет их исправлять творчеством, а не покаяниями.

Когда же появилось американское издание, да ещё и с предисловием бывшего директора ЦРУ, к травле добавилась плотная слежка агентов КГБ, доносивших о каждом движении поэта[21]. Председатель КГБ Владимир Семичастный в свою очередь доносил секретарям ЦК КПСС о «двуликом облике Евтушенко». Записку Семичастного доложили Хрущёву⁵⁷¹.

Судя по тому, что никаких новых репрессивных мер против поэта принято не было, а травля прекратилась, Хрущёв распорядился оставить поэта в покое, тем более что резко антисталинское стихотворение Евтушенко «Наследники Сталина», опубликованное в центральной партийной газете 21 октября по команде самого Хрущёва, явно нравилось тогдашнему советскому лидеру[22].

Между тем американское издание с предисловием Даллеса способствовало если не всемирной славе, то, по крайней мере, тому, что творчеством Евтушенко заинтересовалась западная читающая публика. В том же 1963 году Евтушенко был представлен на Нобелевскую премию по литературе. Хотя премию он не получил, само выдвижение явилось значительным событием, свидетельствовавшим о том, что на Западе популярность поэта была высока⁵⁷².

Кончина

Кончина

Во второй половине 60-х годов Аллен Даллес стал быстро слабеть и стареть, ему стало трудно передвигаться. Он прекратил свои ранее многочисленные поездки, почти всё время проводил в доме на Лонг-Айленде, в основном общаясь с дочерями и внуками. Сохранялось, однако, сравнительно бодрое настроение. Порой Даллес брался за перо, намереваясь написать подробную мемуарную книгу. Несколько раз к нему приезжали историки, предлагая помощь в подготовке мемуаров. Сделать это так и не удалось. После нескольких попыток он отказался от замысла. «Я слишком стар, я так много забыл», — жаловался он своим близким⁵⁷³.

По предварительной договорённости 5—6 декабря 1964 года Даллес дал детальное интервью Томасу Брейдену, сотруднику Библиотеки Дж. Кеннеди, в котором бывший директор ЦРУ отвечал на многочисленные вопросы, отчасти связанные с характером работы ЦРУ во время президентства Кеннеди, но главным образом посвящённые подготовке и проведению неудачной операции против Кубы⁵⁷⁴.