Снова надо было быстро привыкать к особым условиям театра военных действий. Местность давала редкую возможность для укрытия; здесь было множество садов, густо растущие плодовые деревья разделяли изгороди. С воздуха хорошо просматривались только дороги. Деревянные дорожки между изгородями позволяли быстро выстраивать резервы и перемещать командные пункты, передвигаться на машинах. Выдвижение и снабжение резервов на открытой местности на правом, впоследствии ставшем левым фланге грозило большими потерями. Пехота должна была занять одиночные стрелковые окопы, иначе ее могли уничтожить при обстреле из штурмовых орудий или своих же танков. СС располагали мощными бронебойными пушками. Обергруппенфюрер Биттрих по-дружески помогал бедной пехоте, конные упряжки которой особенно бросались в глаза, предоставляя свои моторизованные средства передвижения. С их помощью можно было перевезти гораздо больше грузов, особенно боеприпасов.

Мы еще раз обсудили последствия покушения, и нам стало ясно, что только здесь мы можем сражаться с врагом. Командование 1-го и 2-го танковых корпусов СС также предпочитало открытое танковое сражение позиционной войне. Биттрих заявил, что они в таком случае не стали бы обращаться к Гиммлеру, хотя и обязаны были по рации ежедневно докладывать непосредственно ему об обстановке.

Снова мы, непритязательные пехотинцы, могли только с завистью смотреть на то, как Гитлер предоставлял лучшее оружие и отборных молодых бойцов соединениям СС за счет пехоты. Я сделал предложение Биттриху обменять тридцать молодых пекарей из моей роты на его тридцать пекарей, чтобы у него был хлеб лучшего качества. Такой обмен не удался, потому что и они подчинялись только Гиммлеру.

Я побывал на позициях и попросил полковника Хамбека показать мне местность, где разворачивалось большое наступление. Завывание и гром тяжелых корабельных орудий, которые было слышно даже здесь, я никогда не забуду. Нас к тому же неожиданно забросали минометными минами, причиной тому был, возможно, наш громкий разговор. С каждым днем редели ряды наших бойцов, хотя и предпринимались попытки пополнить их солдатами службы тыла. Тяжелые потери в начале сражения заставили нас закрывать стрелковые ячейки досками. Я предложил это сделать для второй линии наших оборонительных позиций к югу от Эвреси – Нёйи – Ранни, работы вели резервный батальон, полевой запасной батальон, саперы и обозные. Артиллерийский огонь наших полковых батарей и соседней дивизии был эффективен.

Авиационной поддержки для сухопутных частей больше не было; только изредка нам удавалось увидеть, как последние немецкие самолеты храбро идут в бой на врага. Сильный зенитный огонь за нашей линией фронта не давал снизиться авиации противника, препятствуя его воздушным атакам.