2 июня нас, четырех генералов, генерал-майора медицинской службы доктора Йекеля, генерала Фангора, венгерского генерала Михная и меня, с неизвестной целью посадили на однотонный грузовик, который двинулся в направлении Амьена через Компьень, Клермон и Бове. Сержант за рулем знал Францию еще меньше нас. Недалеко от Руана он попытался обогнать грузовик. Водитель грузовика негр препятствовал этому, при каждой попытке он поворачивал руль налево. Сержант резко подал вперед и задел за дерево у дороги. Покрытие грузовика снесло, оно лежало в ста метрах позади нас на дороге, и рядом с ним – американец в бессознательном состоянии, который сидел прежде рядом с нами. Венгерский генерал был без сознания и истекал кровью, как и Фангор. Только генерал-майор и я остались невредимыми. Нас отправили в лазарет в Руане. Там сразу же оказали помощь американцу. Остальным пришлось ждать прибытия немца-военнопленного. Венгр остался в лазарете. Фангор, генерал-майор и я на однотонном грузовике были отправлены обратно под проливным дождем без брезента. Желудки были пусты после жидкого утреннего супа. Не оставалось ничего другого, как залезть в пустой мешок из-под продовольствия.

Вечером мы были снова у наших товарищей в Аттиши. 8 июня пришел еще один транспорт, направлявшийся через Руан, Кан и Карантан в Фукарвиль близ Шербура. Мы встретили там двести в основном знакомых генералов, немецких и венгерских, и одного генерала из власовской армии. Мы были во внутреннем лагере, всего же здесь находилось 60 тысяч немецких военнопленных.

Из подразделений связи было значительное число генералов: Русвурм, Герке, Леманн, Эркслебен, Вагнер, Кайпер, Шнайдер, Штеммерманн, Харгитай из Будапешта, из венгерской школы связи. Среди самых старых офицеров в лагере были генерал-полковник Гарпе и генерал барон Гейр фон Швеппенбург. Также здесь был Тайзен. С ним простились в начале 1945 г. Он жил в Кведлинбурге. Американский сержант хотел доставить его к коменданту гарнизона. Он попытался взять с собой подготовленный чемодан, но ему не дали это сделать. Его собирались быстро доставить обратно, однако это продолжалось уже два года. Он сильно нуждался во всем, но все равно не терял бодрости духа.

Одна часть генералов настаивала на том, что необходимо подписать некий меморандум о положении офицерского корпуса в Третьем рейхе, в котором бы говорилось, что мы всегда отвергали Гитлера. Как могло лагерное начальство отреагировать на это недостойное заявление, которое подписало бы, самое большее, четверть генералов?