Давно я сюда не заглядывал. Замотался просто в связи с усиленной загрузкой перед праздником. А записать было что. ‹…› Отчетливо запомнился один интересный боевой эпизод. 4 ноября, 23 часа, тревога. Я нахожусь на наблюдательной вышке. Хорошо слышу характерное завывание немецкого самолета, так не похожее на гул наших ястребков. В небе луна, самолета не видно, но зато хорошо был виден след, оставляемый фашистским самолетом (видимо, сконденсированные пар и дым от «хорошего» немецкого эрзац-бензина). Это обстоятельство позволяет нашим прожектористам быстро нащупать самолет. Один прожектор натолкнулся на него, а к нему присоединились еще несколько и неотступно за ним следовали, не выпуская его из своих длинных светлых щупальцев. Самолет блестел, как огромная акула, вытащенная из морской пучины. Никакие ухищрения летчика, эволюции самолета не помогли. Прожекторы все время беспрерывно следовали за ним. Задача зенитчиков была облегчена. Грохот зенитных орудий заглушал разговор с соседом. Самолет держал курс с запада на восток вдоль Невы – от Балтийского завода к мосту Володарского. Наконец мы увидели, как на самолете появилась вспышка: «Ага, гад, попался». Он быстро начал терять высоту, перешел в пике, и, пролетев над крышами домов улиц Войнова, П. Лаврова, Чайковского, грузно врезался в землю в быв. Таврическом саду. Самолет сгорел. Взрывов не последовало. Очевидно, бомбовый груз был уже сброшен. Двух летчиков, спасшихся на парашютах, доставили в НКВД. Одного из них «деликатно» сняли с крыши дома. Судьба остальных мне неизвестна. Все наблюдавшие эту изумительную картину, в том числе и я, думали, что самолет подбили зенитчики. Однако на второй день в газете было объявлено о героическом подвиге летчика Севастьянова. ‹…›

Сегодня исполнилось 24 года со времени революции. Вчера наш народ с затаенным дыханием слушал, как всегда, ясную, мудрую речь тов. Сталина. Он дал непревзойденный анализ событий за четыре с лишним месяца войны. Наметил задачи армии и народа, бодрость и уверенность в победе, несмотря на тяжелые территориальные, материальные и людские потери, истреблять беспощадно оккупантов. Они навязали нам истребительную войну. Ну и что, они ее получат…

Мы живем в осажденном городе. Фронт идет через город. Город стал фронтом. На наших улицах рвутся снаряды. Враг от нас на расстоянии пушечного выстрела. Что означает эта дистанция, мы знаем по разрывам снарядов на улицах.

Полем сражения стали места гуляний и отдыха. Где звенели наши праздничные песни – гремят орудия. Окопы вырыты за жилыми домами, баррикады перерезали улицы.