Народ ленинградский почти равнодушно реагирует на свист снарядов. Только как-то тревожно поглядывает в небо, провожая взглядом снаряд, наивно полагая его увидеть.

Вчера Н. И. был у меня на званом обеде-ужине. Организовал из столовой по тарелке супа, по паре «котлет» с вермишелью и по порции лапши. Порция состоит из 12,5 г лапши номинально. В дополнение к этому мой «кухонный мужик», как именует себя П. М., приготовил лепешки из дуранды. Они внесли существенное дополнение к обеду. ‹…› Обед удался на славу. Если учесть, что мы выпили около пол-литра разбавленного спирта, то станет совершенно очевидным непревзойденность кухонных мужиков. Однако после этого званого обеда-ужина с уст каждого участника срывается фраза:

– Хорошо бы сейчас пообедать. ‹…›

Света нет, пишу при коптилке, на которой варим даже кисель, полученный вместо крупы. В свое время забыл записать, что 1 января вечером мы состряпали коллективный ужин. Комендант раздобыл где-то полкило мяса, я прибавил из НЗ стакан риса, и у нас вышел великолепный суп. В дополнение были напечены оладьи из смеси. Ужин получился сытный. Распили одну бутылку русской водки, припасенной мною специально для Нового года, полученной в подарок от Жоржика. Ужин происходил в 20 часов, а в 23 крепко взалкал и напрасно рыскал по полкам шкафа в надежде найти корочку эрзац-хлебца. Но, увы, напрасно.

Так с пустым желудком я улегся в кровать, заменив эту корочку папироской.

В городе образовалась еще одна очередь. Очередь за водой. Топлива нет, тока нет, нет поэтому и воды, отчасти и потому, что водопровод здорово пострадал.

12/1-1942 года

Вот уже два с половиной месяца я не имею вестей от своих родных и любимых Таминьки и детишек, ее письмо, мною полученное, послано ею перед октябрьскими праздниками. Я даже не получил новогодних поздравлений. Что с ними, не знаю. Думаю, что во всем виновата почта, а в плохой работе почты виновата проклятая немчура.

Перед Новым годом мы послали с П. М. поздравительную молнию, а несколько позже, уже после Нового года, послал письмо. С нетерпением жду весточки. Желательны были бы ответы на пространные содержательные письма, которые я послал по почте.

Тоска начинает глодать мое нутро, появилось [неразборчиво], следствием которого явились фурункулы. А, впрочем, в этом деле решающую роль играет питание. А последнее из рук вон плохое.

Мы питаемся в основном эрзацами и ‹…› влачим полуголодное существование, если не сказать больше. Судите сами, как мы питаемся. В день 1–2 тарелки жареной воды с несколькими плавающими крупинками на дне. Затем каша, вернее так называемая каша, или еще вернее, обойная замазка. Но та значительно лучше по качеству, т. к. содержит больше муки. А эта, которую мы едим, состоит из отрубей с крепко выжатой дурандой. Но это все бы ничего, если бы этой замазки давали побольше, а то запачкаешь тарелку и ложку, а язык попачкать и нечем. Неудивительно поэтому, если мы активно ищем заменители. В частности, печем лепешки из дуранды со смесью отрубей (это исключение – случайно сохранившейся запас, на несколько приемов) на каком-то масле, напоминающем тавот или что-то другое из породы смазочных.