Был на банкете. Правда, я был сыт и, следовательно, мало ел и пил. Поэтому мне тем более было дико и неприятно наблюдать за поведением моих соседей. А соседи у меня оказались: заслуженные артисты Михайлов, Янет, Колесникова, артисты Астапова, Габриелянц и другие, которых я не знаю. Вот те, которых я не знаю, вели себя очень некрасиво. Люди с голодного острова. Мало того что, они мгновенно опустошили собственные тарелки, но изъяли все с соседних тарелок, кои не имели хозяев. Ну, позволительно было бы набить свою утробу, зачем же в карманы запихивать. Учитывая истощение, можно было бы кое-как оправдать манипуляции по прикарманиванию продуктов. Но никак нельзя простить им то, что они забирали не только продукты, но буквально все, как саранча. В том числе и папиросы. Но разве это так дефицитно. Нет. Значит, нельзя им это простить. Какая же все-таки низкая культура. Сидели мы с Н. И. и стыдливо улыбались. Я вынужден был время от времени отворачиваться, чтобы не видеть этой картины. Мне было стыдно смотреть им в глаза. Некоторые вели себя несколько культурнее, например Михайлов. Он положил в карман содержимое только своей тарелки. Пили они мало. Михайлов выпил только одну рюмку. Я хотел спровоцировать его на вторую, но он отклонил мое предложение, мотивируя свой отказ спектаклем, в котором он должен выступать 1 сентября.

– Соблюдаю режим, – заявил он. – Вот после спектакля можно позволить себе выпить и больше. Позвольте узнать вашу фамилию.

– Кедров.

– Прошу вас завтра посетить мой спектакль, и после встретимся за кулисами.

– Благодарю вас, – деликатно ответил я.

Вскоре после этого он убыл.

Очень мило вела себя Габриелянц. Я вцепился в нее глазами и так долго терроризировал ее взглядом, что она не выдержала и подошла ко мне (сидела она с начальством за первым столом в метрах десяти от меня).

– Вы что так пристально на меня смотрите? – спросила она, ласково глядя на меня.

– Видите ли, я люблю музыку, искусство и люблю смотреть хорошие картины – это моя органическая потребность. А вы для меня сейчас картина.

Она была страшно польщена и, взметнув бровями, игриво заявила:

– Вот вы, оказывается, какой.

– Да, я такой. Вы меня не знаете, но я вас знаю по понятным причинам. Разве можно не знать хороших артистов, да еще таких миловидных.

– А я тоже хочу с вами познакомиться. Простите, могу я узнать вашу фамилию?

– Конечно, это не секрет, пожалуйста. – Я назвался.

– Ого! Фамилия очень знакомая.

Тут ее начали усиленно требовать к выходу. Это были те люди, с которыми она приехала и сидела за одним столом.