– Женщины! Я пришла из Царского Села, вы здесь голодаете, идите со мной. Я знаю, куда нужно идти. Я провожу вас туда. Там есть все продукты и даже белые вот такие булки.

И она подняла над головой обе руки с булками.

От неожиданности свидетельницы происходящего не сразу среагировали. Вдруг кто-то из женщин воскликнул:

– Да там ведь немцы.

Обладательница булок среагировала быстро:

– Немцев не надо бояться. Город им не нужен. Они говорят, что Ленинград станет международным городом. Женщины, берите своих детей и идите за мной. По дороге захватим всех, кто не хочет больше голодать.

Сперва ее слушали внимательно, жадными глазами поглядывая на белые булки. Но когда несколько женщин закричали, что там немцы, все словно очнулись. До сознания дошел смысл прозвучавших призывов. Сразу несколько женщин закричали:

– Никуда мы не пойдем и немцев в Ленинград не пустим.

Те, кто оказался ближе, принялись бить провокатора всем, что оказалось у них в руках. Получилась большая свалка. Нападающие толкали друг друга, кто-то падал и не мог подняться. Женщине-провокатору, видимо, изрядно досталось. Наконец кто-то догадался позвать милицию. Представители власти немедленно вырвали пострадавшую из рук толпы и увели в отделение. Весьма вероятно, тем самым спасли ей жизнь.

Толпа успокоилась. Упавшие с трудом, помогая друг другу, поднимались с земли. Многие ушиблись, охали, ругались, но по всему было заметно, что участники были явно довольны тем, что проучили подлую предательницу. ‹…›

В апреле 1942 года я отдала сына в детский сад. ‹…› Через несколько дней пришла его навестить. Он был болен. Сын рассказал, что заведующая положила его с мальчиком, больным чесоткой. Потом обнаружила, что сын заведующей ходит в пальто моего сына, и на мой вопрос, почему он надел чужое пальто, мальчик ответил:

– Мне мама велела.

Здесь же я обнаружила полную тарелку бутербродов, а дети все уже поужинали и легли спать.

Пошла к заведующей и все ей высказала. Потребовала, чтобы она немедленно перевела моего сына в детдом для детей военнослужащих, иначе я пожалуюсь комиссару госпиталя, и ей тогда будет худо. ‹…›

В госпиталь поступила большая партия раненых. Трое суток никто не смыкал глаз. Если удавалось раз в сутки вздремнуть на часок, то это было хорошо. Только на четвертые сутки ночью сменилась и пошла навестить сына.

В детский сад пришла очень рано, заведующей еще не было. Дежурная няня утверждала, что моего сына у них нет. Его перевели в детдом, в какой, она не знает. Скоро должна прийти ее сменщица, которая сама возила мальчика туда.