Еще одним честолюбивым замыслом стала перестройка Капитолийской площади, располагавшейся на вершине одноименного холма[1390]. Там находилась резиденция гражданского правительства Рима, однако Капитолийский холм теперь оказался на окраине жилых кварталов города. Судя по рисункам середины XVI века, вид у него был запущенный, едва ли не сельский: на участке, испещренном земляными холмиками и разъезженными дорожными колеями, сиротливо ютились два средневековых здания, возведенные рядом словно наугад, без всякого эстетического расчета.

Микеланджело занялся переустройством этого места, возможно, в середине тридцатых годов. Вероятно, эта работа его радовала, ведь его собственный дом был совсем близко, да и Томмазо жил на склоне Капитолийского холма. В это время он создает пьедестал для великолепной бронзовой конной статуи императора Марка Аврелия, которую папа Павел III решил перенести от Латеранской базилики, где она поначалу была установлена, на Капитолийский холм. Все это делалось в преддверии назначенного на[1391]1538 год визита в Рим Карла V. Одновременно Микеланджело разрабатывает план, или, по крайней мере, предварительный эскиз, совершенно новой площади на вершине холма.

Проявив незаурядную смелость, он превратил главную сложность этого заказа в наиболее оригинальную его черту. Два существующих на холме здания – Дворец консерваторов, то есть магистратов (гражданских судей), и Дворец сенаторов – были решены в разных стилях и установлены под неудобным и нелепым углом в восемьдесят градусов друг к другу. Микеланджело предложил возвести третий дворец, под таким же углом к остальным, чтобы в итоге площадь получила форму трапеции. Кроме того, он спроектировал их фасады, величественные и торжественные, с такими акцентами, как колонны высотой в два этажа и массивный карниз наверху, по образцу того, что украсил палаццо Фарнезе.

Середину площади Микеланджело вымостил камнем, придав ей удивительную овальную форму, наподобие яйца; она рельефно изгибается, чуть-чуть приподнимаясь по направлению к центру, где установлена статуя Марка Аврелия. Украшением ей мастер избрал узор из пересекающихся дуг, исходящих из одного центра и напоминающих лепестки распускающегося цветка, узор, возможно призванный олицетворять мнение, что Рим-де – средоточие и центр всего мира (дословно: «caput mundi», «глава мира»). В основе прежнего городского дизайна эпохи Ренессанса лежали отчетливо просматривающиеся геометрические фигуры, прямые углы и круги. Микеланджело в очередной раз заимствовал форму, до него отличавшуюся статичностью, и наполнил ее динамизмом: когда вы поднимаетесь по ступеням, вам кажется, будто весь этот ансамбль простирается перед вами, широко раскинувшись, и вздымается, подобно каменному живому организму.[1392]