* * *

Конклав, которому предстояло избрать нового папу, собрался 29 ноября, и на нем присутствовало столько кардиналов, что их не удалось разместить в Сикстинской капелле и голосование было перенесено в капеллу Паолина, под совсем недавно завершенные суровые и мрачные фрески Микеланджело[1399].

Покойный папа в последний раз успел осмотреть «Распятие святого Петра» во вторую неделю октября. 13 октября флорентийский посланник сообщал, что восьмидесятидвухлетний понтифик чувствовал себя достаточно бодрым, чтобы взобраться на приставную лестницу «из десяти-двенадцати ступеней» и разглядеть картину с лесов. Не прошло и месяца, как он скончался, не прошло, вероятно, и полутора месяцев, как леса убрали[1400]. Можно предположить, что в промежутке Микеланджело завершил фреску. В последний день работ, очень быстро, Микеланджело добавил на фреске четырех женщин, сбившихся в стайку в правом нижнем углу, потрясенных, испуганных, в страхе косящихся на поразительное, внушающее трепет зрелище. По-своему это удивительные образы, однако трудно вообразить персонажей более далеких от прекрасных, исполненных уверенности в своей красоте «Давида» или «Адама».

Как это уже случилось в 1523 году, мнения конклава снова разделились: одни предпочитали видеть папой ставленника Карла V, другие поддерживали мнение нового короля Франции Генриха II (Франциск I умер в 1547 году). Кардиналы Карла V в том числе голосовали за Поула, отчасти потому, что император до сих пор не утратил надежду на компромисс с лютеранами Северной Европы, а Поул, вероятно, попытался бы содействовать установлению религиозного мира. В начале декабря для избрания ему не хватило всего одного голоса; более того, он уже заказал папские облачения, а весть о его избрании послана в Париж, где повергла в скорбь Генриха II. Впрочем, Поул потерял голоса – в том числе оттого, что кардинал Карафа выступал против него, считая еретиком (и зачитал компрометирующее досье, которое собрал на него и приберег нарочно для такого случая), а также оттого, что остальные не доверяли чужеземцу-англичанину или полагали его слишком молодым. Конклав все длился и длился: один кардинал умер во время его проведения, вызвав обыкновенные в таких случаях слухи, что он-де был отравлен. В конце концов 8 февраля 1550 года папой был избран кардинал Джованни Мария Чокки дель Монте, принявший имя Юлия III.

В глубине души дель Монте (1487–1555) все это время был убежден, что совершенно точно сделается папой. По пути на конклав он встретил художника Джорджо Вазари и сказал ему: «Я еду в Рим и наверняка стану папой. Спеши закончить свои дела и, как только получишь известие, отправляйся в Рим, не дожидаясь других указаний или вызова»[1401]. Его-де по милости нового папы ожидает в Риме множество заказов. Вазари поступил, как ему велели: он вскочил на коня и поскакал в Рим, как только до Флоренции дошла весть об избрании Юлия III. Прибыв в Рим, Вазари направился прямо в Ватикан, облобызал папскую стопу, и Юлий, напомнив, что его предсказание оправдалось, тотчас же дал ему работу.