Теперь пришла пора ставить во дворе гараж. И удобное место имелось. Но все знали: место для гаража просто так не выделят. Надо давать домоуправу взятку. Только при мысли о том, что я приду к человеку и начну всучивать ему деньги, я от напряжения сразу начинал потеть. Дело усугублялось тем, что наш домоуправ был фронтовиком, и не просто участником войны, а Героем Советского Союза. Для меня Герой Советского Союза являлся тогда персоной священной, я говорю это без малейшей иронии. Война кончилась лишь десять лет назад, уважение к людям, спасшим Родину, было безмерным. А мне говорят: «Надо дать ему рублей четыреста, и он тебе выдаст разрешение на установку железного гаража».

Я не мог через себя переступить. Мне мерещилось, как Герой закричит на меня, начнет стыдить, говорить о моей бессовестности, как я стану, сгорая от смущения, оправдываться, извиняться, что-то лепетать… Несколько ночей я плохо спал. Но была зима! Новенькая машина стояла на улице, на ней царапали нехорошие слова. И все равно я никак не мог решиться на бесчестный поступок. Наконец я все-таки пал! Чувствуя себя омерзительно, зашел в домоуправление, дождался, когда мы остались с Героем одни, и начал, потея и заикаясь, мямлить, держа в руках четыре сотни, про гараж, место и т. д. Речь была до невероятности косноязычной. Но домоуправ понял с полуслова. Он ловко выхватил у меня деньги, пересчитал их и сказал:

— Надо еще сотню добавить. В райисполкоме придется тоже дать…

Тяжелый камень стыда свалился с моих плеч. Я быстро полез в кошелек и достал еще одну сотню. Домоуправ быстро присоединил ее к остальным купюрам. А через неделю я получил вожделенное место. Но в моей душе рухнуло, разломалось, раскололось что-то очень главное. Нет, я не стал циником, не начал считать всех продажными, но отрезвление было чудовищным…

* * *

В морозное утро второго января 1957 года я возился в холодном гараже, пытаясь завести свою первую машину «Победа». С этого дня у нас с женой начинался отдых в писательском доме «Малеевка», что в сотне километров от Москвы. Шесть дней назад моя первая игровая лента «Карнавальная ночь» начала с триумфом демонстрироваться на экранах. Появились восторженные рецензии. Я еще не стал знаменитым, но начинал становиться известным. Зоя, моя первая жена, с которой мы шесть лет проучились в мастерской Козинцева во ВГИКе, прибежала ко мне во двор, в гараж, и сообщила:

— Только что звонили от Михайлова. Он немедленно приглашает тебя к себе.

— А зачем? — полюбопытствовал я.

— Секретарша не сказала. Только говорила, чтоб ты срочно позвонил. Я на всякий случай сказала, что у нас с сегодняшнего дня путевка и ты, может, уже уехал… Мол, пойду посмотрю…