Промаявшись часа два в потном забытьи под грандиозные рулады нашего храпуна, я ушел обратно в свой водоем. Завтрак кто-то из сердобольных актрис принес мне в пруд. А когда кто-то из администраторов явился ко мне с визитом, я жалобно попросил:

— Купите мне билет обратно.

К моему удивлению, меня никто не журил, не уговаривал вылезти на свет, не обвинял в саботаже, не сулил всяких подачек. Мне просто-напросто купили обратный билет. И подали ЗИМ. И в конце второго дня моей ташкентской жизни вместе с режиссером Василием Прониным, у которого в Москве были дела, я улетел в столицу.

Так я и не побывал в городе Ташкенте, так и не посетил кинофестиваль стран Азии и Африки, так я беспардонно выбросил истраченные на меня государственные деньги. Зато я на всю жизнь сохранил в своей благодарной памяти ставший мне родным мутный водоем с не то баобабом, не то саксаулом на берегу…

* * *

В 1962 году осенью «Мосфильм» проводил фестиваль своих картин на Алтае. Делегацию, в которую входили Владимир Зельдин, Лариса Голубкина, Константин Воинов и я, возглавлял Иван Александрович Пырьев. Сам он был родом с Алтая, и его предполагали наградить медалью «За освоение целины». Принимали нас всех очень сердечно, и, конечно, из-за Пырьева. Нас пригласил к себе первый секретарь крайкома. И при нас заведующий отделом культуры, обсуждая прощальный вечер, спросил шефа:

— А как их (он кивнул в нашу сторону) будем провожать?

Мы потом только поняли, что речь шла о банкете.

Но секретарь крайкома смысл вопроса уловил мгновенно:

— На уровне коньяка!

Я понял, что это был высший уровень! Что, очевидно, существует немало градаций. Например, можно провожать на уровне водки, пива, чая, кваса. Все было отработано до тонкостей…

* * *

Как-то в очередной раз я залег в клинику лечебного питания, чтобы уменьшить себя в размере. В отделении сердечников лечилась интеллигентная, хорошо одетая дама. Пациентка была чуть постарше меня. Мы познакомились. Я выяснил, что ее специальность — стоматолог, и, как добавила она, профессор. Дама поинтересовалась, чем занимаюсь я. Я поведал, мол, режиссер, ставлю кинокартины. Тогда я еще не работал на телевидении, не вел передач. И в лицо меня никто не знал.

Профессор-стоматолог полюбопытствовала, какие фильмы я сделал. Я перечислил несколько лент. Среди них последней упомянул «Берегись автомобиля». И тут последовала рецензия, которую не забуду вовек:

— А… это тот фильм, где Смоктуновский играл еще со старым прикусом…

* * *

Нина похоронена на Новодевичьем кладбище. Рядом могилы И. Смоктуновского, Ю. Нагибина, О. Борисова, Н. Крючкова, С. Бондарчука, А. Зархи… Неподалеку памятники А. Папанову, С. Образцову, Е. Евстигнееву, А. Райкину… Три года прошло, прежде чем удалось поставить памятник. Я ездил в Карелию в поисках камня. Отобрал валун, разбившийся на две части. Его доставили в Москву. Очень помог в этом Вадим Иванович Туманов, известный предприниматель, друг Володи Высоцкого. Автор памятника — молодой талантливый скульптор Сергей Манцеров. Скорбная женская фигура из бронзы выполнена в современной абстрактной манере. А у подножия скульптуры в траве — черный расколотый камень. Будто он упал сверху и раскололся на два куска. Вокруг и в щели, между двумя частями валуна, растет высокая зеленая трава…