Автор гордится своими отважными коллегами-летчиками, умными и одаренными конструкторами, первопроходцами-космонавтами, умелыми инженерами и техниками. Но книги Марка Галлая, излучающие любовь к стране, к замечательным героям-авиаторам, почему-то встречали бешеное сопротивление цензоров всех мастей и рангов. Степень правды в новеллах Марка Лазаревича была тогда непривычна. Трудности не смягчались, противоречия не скрывались, не затушевывались трусость, перестраховка и лицемерие чиновников от авиации и вообще. Честно признавались жертвы, что не было принято ни тогда, ни сейчас. Но от этого ведь еще больше возвеличивалось личное и гражданское мужество людей, двигающих авиацию вперед. Однако слепая цензура этой истины не понимала. И лишь благодаря бесстрашию Александра Твардовского, редактора тогдашнего «Нового мира», повести Марка Галлая смогли пробиться к читателям, наряду с сочинениями Солженицына, Тендрякова, Бакланова, Дудинцева.

Кстати, о себе Галлай в своих произведениях рассказывал очень скупо, все больше о своих коллегах. Все похвалы, все восхищение доставались его друзьям. И в жизни Марк был скромен. Ходил он в обычном цивильном костюме, и внешностью, манерами напоминал скорее школьного учителя ботаники, нежели легендарного аса. У него было изумительное чувство юмора. И конечно, самоиронии. Вот как, к примеру, он писал о себе, когда был назначен «инструктором-методистом» к первым космонавтам:

«….я думаю, в обширной истории всех и всяческих инструктажей это был первый случай, когда инструктирующий сам предварительно не испробовал, так сказать, на собственной шкуре того, чему силой обстоятельств оказался вынужден учить других».

Сам он не выносил лихачить, не любил игры с огнем, надежды на русский «авось». Помню, как он мне давал уроки осторожной езды, когда я, начинающий водитель, вез его в своей машине по зимнему ледяному шоссе. Естественно, я хотел продемонстрировать прославленному пилоту, что тоже не лыком шит. Но он быстро поставил меня на место. Я наткнулся на вежливый, но твердый и, главное, разумный отпор. И при этом получил ряд ценных шоферских советов, которым следую и по сей день.

Между тем личная доблесть Марка была общеизвестна. Летом 1941 года во время первого немецкого авианалета на столицу именно Галлай, молоденький летчик, сбил в небе Москвы фашистский бомбардировщик. А ведь это была первая встреча с неведомым и грозным противником. Вообще вся жизнь Марка была постижением неведомого. Сколько смертельных ситуаций преодолел он во время испытаний новых летательных аппаратов, когда было неясно, что может «выкинуть» незнакомый самолет! Но тут отсылаю читателя к книгам самого Галлая, ибо не хочу лишать удовольствия от встречи с восхитительным автором…