Любопытный характер создал и мой старый, испытанный друг Валентин Гафт. Безрассудный смельчак, бывалый служака, рисковый генерал, солдафон с нежной душою — таким предстает персонаж Гафта. Генерал Дубовицкий готов на все в своей безудержной экспансии, продиктованной добротой и порядочностью. Чтобы хорошо накормить своих солдат, он играет в рулетку, где проигрывает не только свое жалованье, но и кассу дивизии. Чтобы помочь старым клячам, которые выступают в пустом зале, он поднимает по боевой тревоге дивизию, и солдаты «берут штурмом» партер и бельэтаж Театра эстрады. Он готовит ударную боевую группу для освобождения старых кляч на тот случай, если их засудят, намереваясь их отбить от охраны. Эдакий атаман-авантюрист. Кстати, думаю, в этом образе ухвачена та самостоятельность нынешнего генералитета, которая очень выросла во вторую чеченскую войну.

Обаятельный, самоигральный Мамука Кикалейшвили предстал у нас «лицом кавказской национальности», торговцем фруктами, эксплуататором Лизы (Л. Гурченко). Его спекулянт и смешон, и жалок. В результате к нему скорее проникаешься сочувствием, а не отвращением.

Мамука покорил нашу съемочную группу талантом и дружеством. Каковы же были наши ужас и боль, когда буквально через несколько дней после премьеры мы узнали о его безвременной скоропостижной кончине. Ему еще не исполнилось сорока лет. Оборвалась жизнь замечательного артиста и человека. Какое горе!..

А еще в фильме играли одареннейшие Роман Карцев, Михаил Державин, Валентина Талызина. Большая удача, что мне удалось собрать великолепный актерский ансамбль.

Я, признаюсь, не в состоянии точно определить жанр, в котором снята лента. Обычно наш кинематограф страдает некоей тягучестью и обилием мотивировок. Мы всегда подробно и порою нудно желаем все объяснить: что, откуда, зачем, почему, по какой причине? И зачастую тонем в подробностях, не имеющих значения, в мелочах, которые не стоят внимания. Это многолетняя беда нашего киноискусства. В этой ленте я решил плюнуть на бытовые аргументы, на обоснование непринципиальных поступков. Для меня стала главным верность крупной правде, духу времени, что и диктует действия персонажей. Главным стало следование логике характеров наших героинь. Эксцентричность сценария заключалась еще в применении мотивировок, бывших на грани вероятного. Например, возможно ли, чтобы выигрыш в рулетку выпал подряд четыре раза на один и тот же номер? Теоретически возможно. Или способен ли автомобиль плавать под водой с пассажирами внутри, как подводная лодка? Теоретически способен. Этого нам, соавторам сценария, казалось достаточно, чтобы выстраивать сюжетные ходы. Да, мы знали — подобное построение фабулы на грани реального, на границе возможного. Но нас это не смущало. Мы видели в этом прелесть и иронию.