На следующее утро (28 августа) премьер-министр Мазовецкий ненадолго встретился со мной, чтобы передать просьбу об экономической помощи. «Мы должны действовать очень быстро, потому что сейчас именно тот момент, когда я могу рассчитывать на всеобщее одобрение», — сказал он мне. Он заявил, что его поддерживает большая часть гражданских организаций и вооруженные силы. «Солидарность» не будет действовать как афганская оппозиция, не станет безжалостно мстить всем сторонникам прежнего режима. Их преданность коммунистическим идеалам всегда была более чем поверхностной, подчеркнул он. «А если они откажутся поддерживать нас, мы их заменим». Истинные марксисты всегда найдут применение своим талантам в Восточном Берлине или Праге, добавил он, не предполагая, что всего через несколько недель коммунистическая система падет и там. В тот момент вся надежда была на то, что Запад поддержит эту странную и хрупкую некоммунистическую структуру, замкнутую внутри советского блока. Мы выпили грейпфрутового сока за то, чтобы коммунизм не вернулся, и я пожелал ему всего наилучшего в этом опасном эксперименте.
Мы даже и представить себе не могли, что десять недель спустя жители Берлина будут танцевать на Берлинской стене, что через три месяца свергнут коммунистов в Чехословакии, что еще до конца года румынский диктатор будет застрелен, а вскоре перестанет существовать и сам Советский Союз. Когда я в следующий раз приехал в Польшу в 1990 году, все стало по-другому. Жуткие проблемы остались, но они были уже не теми, с которыми я так ожесточенно боролся с начала шестидесятых. «Польская Народная Республика» стала «Республикой Польшей». Площадь Дзержинского стала Банковской площадью, а «милиция» стала «полицией», как это было до 1939 года. Горбачев признал виновность Сталина в массовых убийствах в Катыни, а Мечислав Раковский ушел с политической арены. Все стало так, будто пятидесяти лет иностранного господства никогда и не было.
16. Падение «сэра Дракулы»
16. Падение «сэра Дракулы»
Ситуация в Румынии стала трагедией для Балкан, потому что послабления, которые уже несколько лет шли благодаря реформам Горбачева, этой страны никак не коснулись. Ископаемое из прошлого, укрытое на задворках Европы и овеянное в сознании многих европейцев мифом о трансильванском вампире — вот кем был Николае Чаушеску, управлявший страной после смерти сталинского друга Георге Георгиу-Дежа в 1965 году. Он установил настоящую классическую диктатуру, словно Сталин еще был полуживым, и ни у кого не хватало мужества вонзить ему в сердце осиновый кол.