Когда гости ушли, в кухне, где я ставила в машину посуду, внезапно появился Георгий Николаевич. Усевшись на стул, он в теплом подпитии рассуждал: «Нужно поговорить с Гольдманом и переезжать в Лондон. Удивительные вещи я тут узнаю. Короли на казнь пешком ходят, лебеди все – королевские, с Минотавром мы разобрались… А тут еще Толстой – “плохой писатель”, а Агата Кристи лучше Достоевского! – И, помолчав, с легкой грустью добавил: – А эта квартира вашего родственника, покрывало Наполеона с острова Святой Елены! Английский аристократ, погибший от любви, – подумайте только…» Это было далеко не последнее упоминание нашей драмы, которая оказала на него сильнейшее впечатление. Прощаясь на ночь, он неожиданно обнял меня и сказал с огромной теплотой: «Спасибо вам, – и добавил: – Когда Лева Копелев был жив, мы с Наташей очень любили к ним ездить. Там был настоящий семейный дом, как у вас». Я была очень рада, что ему хорошо с нами.

Несмотря на разногласия по поводу Толстого, Игорь и Георгий Николаевич очень тянулись друг к другу, и в последний вечер мы вместе ужинали в пабе «Шерлок Холмс» недалеко от Стрэнда, в доме, где якобы жил бессмертный детектив.

* * *

Через несколько месяцев Владимов приехал к нам еще раз. За ужином он рассказал смешную историю. Георгий Николаевич очень увлекался всем, что связано с компьютерами. И купил себе программу перевода. И вот он запустил в программу целый роман «Генерал и его армия» и: «…пошел чистить картошку. Пока она кипела, роман перевелся. Ну хорошо, – думаю, – английского-то я не знаю, как он там переведен? Я запустил перевод назад на русский. Пока обедал, перевод был готов. Я посмотрел и совершенно не понял, что это за текст…»

Мы еще кое-что записали и уточнили «биографию в датах» – хронологию его жизни. Когда погода была хорошей, мы гуляли, сходили в Вестминстерское аббатство и Британский музей, где замечательная выставка ассирийских рельефов и греческие залы произвели на него очень большое впечатление.