Светлый фон
У Сахибкирана было желание в эти несколько дней двинуться из Отрара… Однако перо судьбы начертало то, что было угодно ей. Решение у Аллаха великого и могучего…»

«Пером судьбы» Тамерлана тогда ему было начертано: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся». А вот его персидский биограф о последнх днях жизни Великого эмира Тамерлана написал следующее: «По прибытии туда (в Отрар) десятого шаабана в среду (11.02.1405 года) у государя в естестве появилось изменение, поднялся жар. Государь Сахибкиран покаялся за все свои грехи.

«Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся». «По прибытии туда (в Отрар) десятого шаабана в среду ( 11.02.1405 года 11.02.1405 года ) у государя в естестве появилось изменение, поднялся жар. Государь Сахибкиран покаялся за все свои грехи.

Мавлана Фазлуллах Табризи, какого врачевателя в мире тогда не было, был на службе и прилагал усилия в лечении. Однако изо дня в день болезнь увеличивалась, и появлялись такие признаки, лечение одного из них противоречило другому. Обнаружились такие разные болезни, лечение одних усиливало проявление других.

Мавлана Фазлуллах Табризи, какого врачевателя в мире тогда не было, был на службе и прилагал усилия в лечении. Однако изо дня в день болезнь увеличивалась, и появлялись такие признаки, лечение одного из них противоречило другому. Обнаружились такие разные болезни, лечение одних усиливало проявление других.

Однако в сознании и уме Сахибкирана не было дальнейшего отклонения. Несмотря на такую болезнь, он справлялся о состоянии войска. Он понял, что излечения от этой болезни нет, согласился с судьбой, вызвал жен, личных гвардейцев, старших беков и в своей завещательной речи сказал: «Подлинно знаю, что птица духа собирается улететь из этой клетки, пойду под защиту Бога, вас оставляю Богу. Надобно, чтобы после моего ухода не поднимали вопли и плач, это совершенно бесполезно. За меня просите у Бога прощения моих грехов, возрадуйте мой дух молитвами, благословениями и чтением Корана. Слава Аллаху, что сегодня и в Иране, и в Туране нет такого, кто мог бы выступить против…

Однако в сознании и уме Сахибкирана не было дальнейшего отклонения. Несмотря на такую болезнь, он справлялся о состоянии войска. Он понял, что излечения от этой болезни нет, согласился с судьбой, вызвал жен, личных гвардейцев, старших беков и в своей завещательной речи сказал: «Подлинно знаю, что птица духа собирается улететь из этой клетки, пойду под защиту Бога, вас оставляю Богу. Надобно, чтобы после моего ухода не поднимали вопли и плач, это совершенно бесполезно. За меня просите у Бога прощения моих грехов, возрадуйте мой дух молитвами, благословениями и чтением Корана. Слава Аллаху, что сегодня и в Иране, и в Туране нет такого, кто мог бы выступить против…