Надо сказать, что между напившимися постояльцами гостиниц нередко случались драки и потасовки. Одно из таких столкновений красноречиво описывает Петроний: «Входит гостиничный служитель с остатком скромного ужина и, воззрившись на гнусное барахтанье валявшихся тел, „вы что, — говорит, — пьяные? Рабы беглые? или и то и другое сразу? Кто это ту вот кровать стоймя поставил и что это за воровские дела? Да вы, Гераклом клянусь, захотели ночью бежать на улицу, чтобы за комнату не платить. Не пройдет! Вы у меня узнаете, что тут не вдова какая, а Марк Манниций — хозяин инсулы“. Евмолп как закричит: „Что, угрожать!“ — и сразу того по лицу рукой, отнюдь не слабо. А тот, в пьянках с постояльцами обретший свободу, мечет Евмолпу в голову глиняный горшок и, разбив ему лоб, кидается вон из комнаты под вопли пострадавшего. Не желая сносить обиду, Евмолп хватает подсвечник деревянный, настигает беглеца и градом ударов отмщает свой высокий лоб. Стекаются домашние, собирается орава пьяных гостей. <…> Между тем и кухонные, и комнатные терзают изгнанника: один метит ему в глаз вертелом, на котором шипят кишки, другой, схвативши вилку для мяса, изготовляется к сражению. Особенно же старуха подслеповатая — в замызганном переднике, в деревянных башмаках от разных пар, — та приводит огромного цепного пса и науськивает на Евмолпа, который от всеобщего натиска обороняется подсвечником»[1027].

Со всеми этими неприглядными реалиями римской жизни Горацию, безусловно, приходилось часто сталкиваться во время путешествий по стране, но он всегда смотрел на них со свойственной ему иронией.

Надо сказать, что Гораций был весьма любвеобильным человеком[1028]. Он сам называет имена своих многочисленных любовниц — Инахия, Фрина, Неэра, Пирра, Лидия, Левконоя, Тиндарида, Гликера, Лалага, Хлоя, Миртала, Лида, Лика, Галатея, Кинара, Филлида[1029]. Поскольку все эти имена (или псевдонимы) греческие, их обладательницы, скорее всего, были вольноотпущенницами или обычными проститутками. Например, Фрина и Миртала в стихах прямо названы отпущенницами (libertina)[1030], а Неэру, как сообщает сам поэт, привратник дома мог не отпустить на веселую пирушку, а значит она вообще была несвободной женщиной — возможно, проституткой[1031]. Для римских гражданок проституция была делом постыдным, поэтому, как правило, этим ремеслом занимались рабыни, отпущенницы, дети-подкидыши, а также свободнорожденные женщины, измученные нищетой или попавшие в безвыходное положение.

В Риме женщины легкого поведения обитали буквально повсюду, но особенно много их было в бедных кварталах, а также на постоялых дворах и в харчевнях. Самыми известными местами для занятий проституцией являлись лупанары — публичные дома (от слова lupa — волчица, как называли проституток римляне). Они были настоящими рассадниками венерических и инфекционных заболеваний, пользовались ими в основном рабы и вольноотпущенники. В лупанаре обычно имелся приемный зал, где проститутки коротали время в ожидании посетителей. Принимали же клиентов они в грязных крошечных комнатушках, где помещалась лишь убогая кровать, накрытая тощим тюфяком. Часто у этих комнатушек даже не было дверей — от основного помещения они отделялись лишь занавеской.