Абрамов действительно был потрясён игрой Шестаковой. Незадолго до своей кончины, уже находясь в больнице, 1 мая 1983 года он напишет своему другу писателю Павлу Гилашвили в Тбилиси: «В Грузии сейчас гастролирует Ленинградский Малый драматический театр. Сам по себе это не бог весть какой театр, но спектакль “Дом” (по Абрамову) советую посмотреть. Только непременно с Лизой-Шестаковой».

Хорош был студенческий спектакль «Братья и сёстры» театра «На Моховой», но спектакль по одноимённому роману «Дом» всё же стал первым на сцене МДТ. Конечно, он не был путеводной звездой для тех, кто воплощал на сцене Малого драмтеатра вторую версию «Братьев и сестёр» – там была другая закваска! – но он был определённым ориентиром для них. И при всей полярности в определённой мере оба спектакля есть синтез творения, выросший из одной литературной вещи – абрамовской тетралогии «Братья и сёстры», а поэтому эти два спектакля неразделимы в плане понимания прозы Фёдора Абрамова. И даже несмотря на то, что романам пекашинской саги не суждено было стать единым целым на театральных подмостках МДТ, всё одно, они воспринимались зрителями как неразделимые, и в этом ещё одна заслуга их создателей.

Ныне спектакль МДТ «Дом» уже история. После ухода из жизни актёра Николая Лаврова спектакль замер, сделав длительную паузу во времени, которая до сих пор не остановлена.

В искусстве, как, впрочем, и во всех других проявлениях творческой активности, всё познаётся в сравнении. И тут надо сказать, что когда спектакль «Дом», поставленный на сцене МДТ, уже набирал обороты, Московский драматический театр им. Н. В. Гоголя попросил у Абрамова разрешение поставить свой «Дом», причём попросил весьма оригинальным способом: Абрамов был приглашён сразу на закрытый премьерный показ, который должен был состояться в конце января 1981 года.

Удивлённый Абрамов принял предложение.

Спектакль ему не понравился, оказался слабым во всех отношениях. О том краткая запись в дневнике:

«Артисты неважные. А режиссура (Голубовский) так и вообще серость. В общем – плохо. Оформление ниже всякой критики, сценарий слабый, полное незнание деревни.

Два часа я разбирал спектакль с артистамиим и в конце концов – что делать? – разрешил работать дальше. Хорошего спектакля, конечно, не получится, но даже если только текст проговорят, и то польза».

Абрамов, уже имея в своём багаже «Дом» в МДТ, не дистанцировался от Голубовского, не закрыл за собой дверь, а наоборот, принял для себя решение помочь постановке.

Можно предположить, что разрешение работать над спектаклем стало, по всей видимости, данью глубокого уважения Абрамова к Борису Гавриловичу Голубовскому – режиссёру, педагогу, знавшему корифеев театрального искусства Станиславского и Мейерхольда.